Роковые часы - [2]

— Надо надеть снеговые цепи, — сказал он. — Без них нам не обойтись даже со всеми четырьмя ведущими колесами.

Райан вглядывался в окно: снег, подхваченный порывами ветра, кружился в безумном хороводе.

— Ничего не понимаю, — ворчал дядя Карл. — На картинке, которую передавали со спутника, не было ничего подобного. Опять они облапошились.

— Это настоящий буран? — спросил Райан.

Дядя ответил не сразу. Глаза его были устремлены вперед на дорогу.

— Может быть. Они тут случаются, — произнес он наконец. — Иногда даже сильные. Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, из-за снега Обердорф оказался отрезанным на две недели, а восемьдесят лет назад восемнадцать человек погибли, когда…

— Но сейчас-то такого не может случиться? — сказал Райан. — Теперь есть вертолеты, компьютеры и все такое.

— Нет, конечно. — Дядя Карл задумчиво покачал головой. — По крайней мере, хочется в это верить. Но природа все еще может захватить нас врасплох.

Он свернул на дорогу к Обердорфу. Щетки с трудом справлялись со снегом, летевшим им навстречу. С каждой минутой он становился все гуще и гуще.

Райан всматривался в окошко.

— Никогда не подозревал, что снег может быть таким опасным, — сказал он.

— Пять человек погибли на леднике в прошлом году, — сказал дядя Карл. — Катались на лыжах, и среди бела дня их накрыло лавиной. Правда, в такую погоду никаких лыж быть не может. Подъемники, должно быть, не работают… — Он сбавил скорость. — Никогда в жизни не видал в этих местах такого густого снега.

Они медленно, вслепую двигались по узкой дороге, которая виляла между деревьями, вираж за виражом поднимаясь в гору. Райан поймал себя на том, что с силой вцепился в сиденье. Он напряженно вглядывался в боковое стекло. Позади бешено вертящихся масс снега за белым краем дороги разверзалась настоящая пропасть. Райан слышал, как бешено бьется его сердце.

Он поглядывал на дядю, сгорбившегося за рулем и сосредоточенно хмурившегося.

— Далеко еще до Обердорфа? — спросил Райан с беспокойством.

— Обычно отсюда минут десять, — ответил дядя Карл. — А сегодня один Бог знает, как долго мы тут проваландаемся.

Райан снова выглянул в окно. Черные стволы деревьев, белый снег: пейзаж начисто лишился других цветов. Когда они проходили один особенно крутой поворот, впереди из метели вынырнул стоящий фургон. Рядом мужчина на четвереньках сражался со снежными цепями. Дядя Карл осторожно объезжал фургон, оказавшись в опасной близости от пропасти.

Внезапно Райан почувствовал, что машина потеряла управление. Душа у него ушла в пятки, он ясно представил себе, как все четыре колеса вращаются вхолостую. Он зажмурился. Их несло юзом все ближе и ближе туда, где дорога обрывалась в пропасть.

Дядя Карл молчал. В следующее мгновение Райан услышал успокоительное скрежетание цепей на колесах, зацепившихся за твердую дорогу. Когда он снова открыл глаза, фургон остался далеко позади.

Они ехали в полном молчании. Дорога зигзагами шла к маленькой горной деревушке Обердорф. Единственным звуком был глухой ритмичный шум цепей, вгрызающихся в снег.

Стемнело, и дядя Карл включил дополнительные фары на полную мощь. Райан всматривался вперед, зачарованный вихревой пляской снега в широких конусах света. Снежинки казались огромным роем белых пчел.

Машина миновала еще один крутой подъем, и Райан перевел дух, увидев деревья по обеим сторонам дороги. В отдалении уже можно было различить контуры крыш, печные трубы и блики света. Неожиданно дядя Карл свернул налево и поехал по дорожке между деревьями — дорожка была такая узкая, что Райан ее даже не заметил.

Машина ползла со скоростью улитки, пока они не достигли открытого места, где дорожка кончалась. Сквозь завесу снега Райан разглядел деревянный дом с крутой черепичной крышей. Он сразу его узнал. Это был тот самый дом, о котором отец столько ему рассказывал. Дом на опушке высокого темного леса. Жаль, что в сгущающихся сумерках невозможно было разглядеть ни леса, ни вообще чего бы то ни было. Кругом лежал глубокий снег, местами сугробы доходили почти до окон.

— Ну вот мы и дома. — Дядя Карл облегченно вздохнул. — И сегодня вечером я из дома ни ногой, ни за какие коврижки.

Райан вылез из машины, по колено утонув в мягком снегу. Его пронзило холодом, а сильный порыв ветра вырвал из его руки дверцу машины. Снежные заряды больно жалили лицо.

Из окон в доме струился теплый свет. Райан заметил, что кто-то расчищал сугроб у входной двери, но он уже снова начал расти.

Дверь отворилась, и в квадратной раме света появилась женщина. Сначала Райан не узнал ее. В жизни тетя Ингрид оказалась гораздо более пышной, чем на фотографиях. А сейчас к тому же у нее был озабоченный вид. Райан побрел по снегу к тете.

— Входи! Входи! — восклицала тетя Ингрид по-английски с небольшим акцентом. — Какой ужасной погодой мы тебя встречаем, Райан.

Макс выпрыгнул из машины в огромный сугроб. Он встряхнулся и потянул носом воздух. Пес казался обеспокоенным и поскуливал.

— Что случилось, малыш? — спросил дядя Карл, очевидно удивленный поведением собаки.

Вдалеке послышался бой часов. На короткое мгновение, несмотря на уютные запахи горящих дров и еды, которыми тянуло из распахнутой двери, Райан тоже ощутил внезапный приступ беспокойства.