Роковой сон - [18]

Лошади были покрыты потом и тяжело дышали, когда они наконец доскакали до границы. Им повезло — был отлив, но рассвет наступил, когда кони вошли в поток. Ледяная вода омыла ноги всадников, и зубы Рауля застучали от холода. Кони взобрались на противоположный берег и остановились. Ноги у них дрожали, бока тяжело вздымались. Вильгельм посмотрел в серую даль.

— Нам надо объехать Байе с севера, — сказал он. — Я не хочу входить в город, никаких остановок.

В Сен-Клементе у маленькой церквушки они дали коням немного отдохнуть. Вильгельм, человек очень набожный, на несколько минут преклонил колени перед алтарем, молитвенно сложив свои сильные руки и устремив вверх сосредоточенный благоговейный взгляд. Очень скоро они снова вскочили в седла, но Раулю теперь было трудно угнаться за герцогом, безжалостно погоняющим коня. Уже исчезли последние звезды, когда всадники обогнули спящий город, скрывавшийся в предрассветной мгле.

Солнце пробивалось сквозь туман, приближался Ри, замок у дороги. Вильгельм хотел миновать его, но подвесной мост был опущен, и на нем стоял человек, полной грудью вдыхающий утренний воздух. Он наблюдал за приближением всадников с удивлением: кто это скачет в такую рань на покрытых пеной заморенных лошадях? Когда молодые люди неровной рысью подъехали на расстояние корпуса, человек узнал всадника с непокрытой головой на черном жеребце, открыл от изумления рот и выбежал остановить герцога.

— Сеньор! Сеньор! Стойте! — закричал он, замерев посреди дороги с распростертыми руками.

Вильгельм натянул поводья. Хозяин Ри тотчас подхватил поводья, закричав:

— Что происходит, господин? Почему вы едете в одиночестве и такой расстроенный?

Герцог посмотрел ему прямо в глаза.

— Юбер, могу я тебе верить?

— Конечно, клянусь Богом, можете верить мне, сир. Говорите прямо! Я предан вам.

— Раз так, скажу, — ответил Вильгельм. — Я бегу, чтобы спасти свою жизнь. Хотите остановить меня?

— Конечно, на то время, пока вы не смените коня на свежего, — быстро сказал Юбер. — Входите и ничего не опасайтесь! Если подоспеют ваши враги, моя крепость застрянет у них в горле!

Они проскакали через мост во внутренний двор замка и там спешились. Старый Юбер де Ри заорал на слуг и ввел двух уставших путешественников в зал. В мгновение ока он наполнился спешащими людьми: одни несли свежую одежду герцогу, другие, встав на колени, перевязывали подвязками чулки, третий принес лохань с водой ополоснуть лицо, четвертый держал маленькое полотенце, пятый протягивал рог, наполненный до краев французским вином. Пока герцога переодевали, он через головы слуг рассказывал Юберу, что произошло в Валони. В зале появились трое долговязых юношей с грустными глазами, которые преклонили колени перед герцогом, пока гордый отец представлял их своему сеньору.

— Вот ваш господин! Вы будете сопровождать его, ни на минуту не оставляя, пока не доставите целого и невредимого в Фале.

— Пусть залогом тому будут наши головы, — серьезно ответил старший из братьев и протянул герцогу обе руки.

Едучи друг за другом, они отправились в Фале, оставив младшего Юбера сбивать с пути преследователей, если они появятся. И они вскоре появились. Юбер-младший настолько сумел убедить преследователей, по какой дороге поехали беглецы, что даже когда он после многочасовой скачки присоединился к герцогу, заговорщики все еще старательно следовали по указанному им маршруту.

Герцог провел в Фале всего одну ночь. Город являл собой лояльный оазис на вражеской территории, поэтому новости не заставили себя долго ждать. Все земли к западу от Дива были охвачены открытым мятежом под предводительством Неля де Сен-Совера и Ранульфа, виконта Брессена. Одновременно Ги, сын графа Раймонда Бургундского, провозгласил себя законным правителем Нормандии по праву своей матери Алисии, дочери герцога Ричарда Второго. Был оглашен манифест, в котором он объявлял Вильгельма незаконнорожденным, а потому и недостойным быть правителем. Вильгельм, услышав об этом, натужно улыбнулся и немедленно отправился в Руан, сопровождаемый телохранителями из верных ему людей.

Столица приветствовала герцога весьма благожелательно. Дядья герцога, Вильгельм, граф Аркуэ, и Можер, архиепископ Руана, встретили его с большой помпой, прискакав на встречу во всем своем великолепии со свитой преданных вассалов. Молодой герцог в простой тунике и развевающейся мантии разительно отличался от всех них. Он резко натянул поводья, подняв лошадь на дыбы, и холодно ответил на приветствие полусотни человек. Расположившись во дворце епископа, Вильгельм тем же вечером устроил совет со своими дядьями: Вильгельмом, проявлявшим до настоящего времени лояльность, но в принципе враждебно настроенным, и Можером, холеным мужчиной, который сидел, соединив кончики пальцев рук и в задумчивом молчании любовался их безукоризненной белизной. Милорд архиепископ, державший огромное количество прислуги, принял своего племянника по-королевски. Вильгельм лишь поднял бровь при виде множества золотых тарелок и бесценных столовых приборов, но ничего не сказал. Рауль, бродя по прекрасному дворцу, поймал на себе быстрый взгляд одной великолепной дамы, разодетой в шелка и увешанной драгоценностями, но, как и герцог, не потерял от этой встречи спокойствия.