Роковой сон - [129]

— Немедленно остановитесь! — загремел он. — Мы победим!

Одо махнул палицей в сторону своих воинов, приказывая:

— Задержите этот сброд, пусть не мешает!

На левом фланге назревали иные события. Английские ополченцы, увидев, что враг в панике бежит, покинули свои укрепления и беспорядочной толпой, издавая победные крики, стали преследовать отступающих.

Увидев это, герцог бросил вперед кавалерию. Рыцари под предводительством Котантена и Вильгельма, лорда Мойона, нанесли фланговый удар по фирду, давя и топча лошадьми крестьян. Те, плохо вооруженные, не защищенные кольчугами, были почти все до единого искромсаны в клочья. Бретонцы прекратили отступление и, приведя свои ряды в относительный порядок, снова стали подниматься по склону холма, чтобы завершить разгром. Таким образом была уничтожена большая часть правого крыла англичан. Нормандские всадники покинули вражеское поле мертвых и поскакали на свои прежние позиции в центре.

Наступила столь необходимая маленькая передышка, пока бретонцы переформировывали свои ряды: кто потерял коней в первой атаке, садились на свежих, приведенных оруженосцами. Нормандцы тоже понесли значительные потери. Были убиты Вильгельм Вьепон, Рауль, сын Тессона, и многие другие; их тела остались лежать на склоне холма. Жильбера Аркура ранило в бедро, но он плотно обмотал ногу шарфом и собирался биться дальше. Гнедой жеребец Юдаса остановился рядом с Раулем.

— Головой клянусь, это настоящий бой, смотри, сколько крови! Надеюсь, ты уже достаточно взрослый, чтобы к ней привыкнуть?

— Никто из живых не видел еще такой жестокой битвы. — Рауль дрожащими руками обтер окровавленный меч, его щеки тоже были перепачканы, на доспехах красовалась глубокая вмятина от удара.

По шеренгам проскакали гонцы, протрубили сигнал к началу второй атаки, и рыцари снова начали двигаться вверх по холму. Защитная изгородь, ранее во многих местах проломанная и покосившаяся, теперь была просто сметена, но всадников за ней встретила стена щитов. Бой шел с переменным успехом, ров заполняли отрубленные конечности, разбитые шлемы, изуродованные до неузнаваемости тела бретонцев и саксов. То здесь, то там сакс падал мертвым среди нормандцев, но стена щитов казалась непробиваемой, а секиры по-прежнему безжалостно рубили.

Из переднего ряда один сакс бросился прямо на герцога и изо всех сил ударил секирой его огромного испанского коня. Животное в агонии рухнуло, но герцог, целый и невредимый, вскочив на ноги и сжимая свою булаву, нанес нападавшему удар такой силы, что размозжил его бронзовый шлем и свалил на землю. Перед Вильгельмом мелькнуло на мгновение удивительно красивое лицо, напоминавшее своими чертами лицо эрла Гарольда. Раздался похожий на рыдание, полный муки вопль: «Гирт! Гирт!», и из шеренг саксов вырвался юноша, бросившись к упавшему. На него тотчас наехал рыцарь с кличем: «Сен-Марк! Сен-Марк!» и тут же был разрублен надвое ударом секиры. В какой-то миг Рауль увидел, как молодой сакс героически защищает тело Гирта, но скоро и он пал под копыта коней окруживших его нормандцев.

Из сотен саксонских глоток вырвался яростный вопль:

— Гирт и Леофин! Оба убиты! Прочь, нормандские мясники! Прочь!

Герцог поскользнулся на залитых кровью останках своего коня и ухватился за поводья лошади рыцаря из Мена, оказавшегося рядом и попытавшегося оттолкнуть руку Вильгельма с криком:

— Отпусти мои поводья! Дай проехать!

Но мышцы его рук стали просто железными, и он принудил напирающего жеребца остановиться.

— Клянусь величием Господа, ведь я твой сюзерен! Слезай с коня! Я — Нормандец!

— Каждый за себя! Не слезу! — неустрашимо отвечал рыцарь.

Внезапно в глазах герцога загорелся гнев.

— Ах ты, пес!

Он схватил рыцаря за пояс и, словно перышко, выбросил из седла. Рыцарь упал, а герцог вскочил на коня и стал пробиваться вперед.

Перед ним на знамени Вильгельма Мале затрепетала фантастическая птица, вдали раздавался яростный боевой клич «Тури!» людей лорда Сангели. Рядом кто-то призывал Сен-Обера, своего святого покровителя. А над всеми криками господствовал громкий голос лорда Лонгевиля: «Жиффар! Жиффар!» Старик Вальтер, пеший, бился врукопашную с тремя саксонскими воинами, его с трудом сбили с ног, и он упал, в последний раз выкрикнув боевой клич.

Герцог ухитрился проложить себе путь в этом столпотворении и напал на убивших лорда Лонгевиля.

— Вставай, вставай, Вальтер, я с тобой! — взывал он.

Его булава обрушилась на деревянный шлем одного из саксонцев, мозги брызнули на землю. Конь герцога хрипел и вставал на дыбы, но им управляла твердая рука. Остальные саксонцы в страхе разбежались, и Жиффар с трудом поднялся.

— Садись позади, ты, старый боевой пес! — скомандовал герцог, перекрикивая шум боя.

— Ни за что, пока рука может держать копье! — возразил Жиффар, и, схватив поводья мчавшегося мимо коня без всадника, взгромоздился на седло.

Тысячи мертвых врагов уже лежали на поле боя, но стена из щитов все еще каким-то чудом держалась. Полдень давно миновал, и солнце, не делая ни для кого исключения, безжалостно палило изнемогающих от зноя противников. Нормандские всадники еле тащились, их атаку отбили второй раз, а на холме по-прежнему стояли потрепанные, но непобежденные саксы.