Роковой роман Достоевского - [53]
Да, романы Достоевского всегда были хороши, этого не отнять. Но они не разметались ведь, как горячие пирожки. Вообще, на что только сегодня не приходится идти издателям, чтобы покупали тех же классиков. Яркие обложки, безвкусные китчевые иллюстрации. Сегодня качество любого продукта, в том числе и литературного, вторично. Первично – как он подается. Редко кто теперь заботится изящной стилистикой текста, хорошим богатым языком, талантом автора. Имя модно, имя на слуху, безобразные растяжки облепливают здания – вот только тогда все бросаются к прилавкам. И та же брюнетка – явно купила, чтобы быть не хуже подружек. Хотя, может быть, мода на Достоевского – все же не самая плохая мода. Обидно только, что ее возникновение связано с трагическим происшествием…
– Господин Раскольников! Раскольников! – Валерий Петрович, перегнувшись через стопку книг, выдернул из уха Лешика наушник. – С тобой разговариваю! Посмотришь сегодня вечером часок за моей точкой?
– Не вопрос. – Парень хитро прищурился. – У вас свидание, да?
Савельев кивнул:
– Что-то вроде того.
– Тогда, как говорится, успехов в личной жизни! – провозгласил Лешик и, тряхнув дурацкими войлочными косичками, снова врубил плеер.
Валерий Петрович еще хотел сказать, чтобы Лешик повнимательнее приглядывал за книгами. Книжные воры – отличные психологи, всегда выберут для своего черного дела момент, когда продавец зазевается. К тому же и по внешнему виду их не отличить от покупателей – интеллигентные лица, хорошая одежда. Делают вид, что никак не определятся с выбором, а сами незаметно прячут книги в сумку или под куртку. Милицию при поимке таких воришек на ярмарке вызывать не принято, жалко все-таки хулиганов. Надо сказать, чтобы сосед особо плеером не увлекался, а то весь товар разворуют.
Но справа уже доносилось мерное: «Тыц-тыц-тыц».
Нет-нет-нет, застучало в висках, Лешик обманут. Свиданий уже давно нет, по сути, и не было, и уж точно в ближайшее время не предвидится. Уход за Таней занимает все время. А дальше будет только хуже, еще тяжелее…
«Патологии» Захара Прилепина, «Моя война» и «Чеченский рецидив» генерала Геннадия Трошева. Пальцы Валерия Петровича машинально поглаживали корешки давно прочитанных книг. Хороших, честных, откровенных и жестоких. Но – в каком-то смысле односторонних, как и все написанное о войне в Чечне.
Пишут про русских солдат. Совсем мальчишек. Им бы влюбляться, учиться, жить. И грехов-то не было, а оказались в аду, и мало кто выжил.
Пишут про чеченцев. Родная земля, право быть хозяевами в своей стране, защищать до последней капли крови, а все остальное не важно, иншаллах. Еще одна позиция. Спорная, но уже сохраненная на бумаге.
Пишут про спецназ ГРУ, про связи олигархов с полевыми командирами, международный терроризм, наемников. Да про все, что угодно, кроме самого главного.
А сколько лет независимой Чечне? Всего ничего, и даже сегодня куда меньше, чем автономной республике в составе Советского Союза. А люди в советские времена, по сути, вовсе не делились на чеченцев, грузин, русских или украинцев. Разделения не было. А вот гордость – что на всех одна национальность, советская – была…
И Таня выходила замуж не за чеченца, а просто за хорошего парня Аслана, с шапкой густых черных волос и ослепительной улыбкой. И уезжали они не в Чечню, а в такой же советский, как и Ленинград, город Грозный, красивый, зеленый, строящийся. Их детки, Эниса и Керим, тоже были, как и все в те годы, обычными советскими детьми. И будущее казалось таким простым, понятным, спокойным. И даже когда после развала Советского Союза зазвучало то самое слово, Чечня, резкое, угрожающее, опасности долго не чувствовали. Не верили, не понимали, не осознавали.
Новоявленная республика появилась, как раковая опухоль, и стала безжалостно пожирать людские судьбы, семьи, планы, жизни.
Нельзя говорить по-русски. Нельзя выходить на улицу. И даже в собственной квартире не укрыться, врывается неизвестно кто, избивает неизвестно почему, и все это так жутко, что мозг не в состоянии осмыслить происходящее, и сознание погружается в спасительный туман. И все это происходит там, где всегда жили дружно, если свадьба – то вся улица веселится, если похороны – всеобщее горе!
Аслан рассказывал: первые признаки душевной болезни появились у Татьяны тогда, еще в 1992-м, задолго до того, как на площади Минутка в упор расстреливали замерзших, практически безоружных русских мальчиков.
Трагедия смешанных семей. То есть обычных советских семей, где никогда ничего не делили, и особенно по национальному признаку, – вот об этом ничего толкового так и не написано. И, наверное, уже не будет написано. В описании чеченской тематики сегодня наметились совершенно другие тенденции. Но дело не в осанне наведенному порядку, реальному или придуманному, не важно, речь не об этом. А о том, что все большей пылью и паутиной забвения покрывается боль тех, кто в войнах потерял больше, чем близких, как это цинично ни звучит. Потерял себя, смысл, веру. Телесная оболочка пуста, души нет, исстрадавшись, она просто сжалась в комок. Болит, если ненароком тронут. Боится. Всех, всего, везде. Это тяжелее, чем цинковый гроб, вечная пытка всегда хуже освободительной смерти. И пока есть эта боль – война не закончена…
Крест Евфросинии Полоцкой поражает воображение. Крупный, чуть розоватый жемчуг, как роса, окаймляет золотую пластину. Зеленее травы изумруды, краснее крови рубины, синее неба сапфиры. Но всякого, кто прикоснется к кресту с недобрыми намерениями, постигнет судьба Иуды. Этого проклятия испугался даже Иван Грозный. Однако московские ребята-студенты, жаждущие славы Дэна Брауна, решили разыскать исчезнувшую святыню. И заплатили за это своей жизнью. Писательнице Лике Вронской и ее приятелю, следователю Владимиру Седову, нелегко вычислить убийцу.
Белый ангел – любовь. Синий – грусть, розовый – нежность. Зеленый – цвет зависти и ненависти. Художник Марк Шагал подарил нам свой мир со светлыми ангелами и влюбленными, парящими над землей. Но спустя десятилетия из-за одной его неизвестной работы стали совершаться преступления. Расследуя убийство московского антиквара Ивана Корендо, следователь Владимир Седов понимает: эта смерть – лишь одно из звеньев кровавой цепи. Ради картины Шагала преступник готов на все. Писательница Лика Вронская начинает догадываться, кто идет к своей цели по трупам, но уже слишком поздно изменить ситуацию.
Фуэте Матильды Кшесинской кружило головы лучшим мужчинам Российской империи. Однажды оно вдохновило ювелира Карла Фаберже на создание уникального пасхального яйца. Через ледяной горный хрусталь видна театральная сцена. Когда раздвигается бордовый занавес, в сверкающем алмазном платье появляется танцующая балерина. Прошло время. И вот утраченное в годы революционной лихорадки хрустальное яйцо выставлено на московском аукционе анонимным продавцом. Олигарх Андрей Захаров хочет приобрести ювелирный шедевр и передать его в музей.
Перстень Венеры много веков назад озарил своим блеском роковую любовь гетеры и раба-гладиатора. Сегодня артефакт страсти, найденный одним из туристов в пещерных развалах, снова манит в золотую паутину своей красоты, толкает на безумства и преступления… Судмедэксперт Наталия Писаренко, проводившая отпуск в Кушадасах, с изумлением понимает: никому из гостей отеля берег турецкий и даром не нужен. События, происходящие здесь, исключают любые мысли об отдыхе. Когда Наталия вместо романтического свидания со своим немецким другом находит его остывающее тело, становится окончательно понятно: убийца пойдет ради перстня Венеры на все…
Этим копьем убили Иисуса Христа. Оно помогло Наполеону и Адольфу Гитлеру достичь вершин невиданной власти. Но за все приходится платить. И вот – роковое стечение обстоятельств, через много лет после окончания Великой Отечественной войны артефакт оказывается в Москве… Следователь Владимир Седов не сомневается – смерть бывшего преподавателя истории Юрия Костенко не связана с криминалом. Однако журналистка Лика Вронская выясняет, что Костенко интересовался тем самым копьем. Слишком много людей знали об этом: лидер неонацистской группировки, председатель политической партии, сын покойного, нуждающийся в деньгах.
Доди аль-Файед и Диана вышли из отеля через служебный вход. Но эта хитрость ни к чему не привела. Журналисты нагнали «Мерседес» египтянина на Елисейских Полях и снова защелкали камерами. Вспышки раздражали. Диане хотелось подремать, и она положила голову на плечо Доди. Предчувствие любви согревало душу. Все будет хорошо!.. Страшный удар и глухая темнота обрушились одновременно. А кольцо – сверкающий бриллиантами подарок аль-Файеда – сорвалось с пальца и покатилось к ногам репортера – следующего владельца в списке обреченных…
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Духи «Красная Москва» и сегодня покоряют многих женщин своим роскошным ярким ароматом. Этот аромат сыновья парфюмера Генриха Брокара подарили императрице Александре Федоровне. В наши дни за старинным флаконом «Красной Москвы» идет настоящая охота. Он нужен убийце, который платит за аромат чужими жизнями… Писательница Лика Вронская получила на день рождения подарок — сертификат на посещение парфюмерной мастерской Станислава Орехова. Она отправилась к парфюмеру, чтобы он составил ей личные духи — и наткнулась на труп лаборанта.
Любовь Пабло Пикассо не грела, а обжигала и испепеляла. Познав такую страсть, художница Долорес Гонсалес покончила с собой, а альбом, где гениальный Пикассо рисовал свою любовницу, бесследно исчез. Время все перепутало: страны, судьбы, чувства, преступления… Писательница и журналистка Лика Вронская собиралась отметить с друзьями переезд в загородный дом. А оказалась в самом эпицентре странных криминальных событий. Похоже, в Москве находится альбом графики Пикассо, за ним идет настоящая охота. Преступник готов на все, он хитер, изворотлив, мастерски подставляет ни в чем не повинных людей.
Все, кто владел этим драгоценным сокровищем, погибал трагической, иногда – поистине ужасной смертью. Но он так прекрасен, этот золотой венец, которым, согласно преданию, некогда обладала сама царица Карфагена Дидона, получившая его из рук могучего троянца Энея. Венец вызывает у всех страстное желание заполучить его в свои руки. Любой ценой! Даже если это цена человеческой жизни!.. Писательница Лика Вронская, автор детективных романов, приехавшая на отдых в Тунис, неожиданно сталкивается не только с новым владельцем кровавого венца, но и с очередной криминальной загадкой.