Роковой мужчина - [41]

— Я свяжу тебя и заткну рот. — Розамунда невольно ахнула, и Мэйтленд сразу нахмурился. — Послушай, Розамунда, мне нужно время, чтобы уйти, а кучера вряд ли обнаружат твое состояние прежде, чем доедут до конечной станции. Это даст мне два часа форы, а больше мне и не нужно.

Значит, все это правда. Мэйтленд и в самом деле намерен отпустить ее. Правду говоря, Розамунда не так уж возражала против его мер предосторожности. С точки зрения Мэйтленда, это было в высшей степени разумно… а с нею могло случиться и что-нибудь похуже веревок и кляпа.

Розамунда хотела поблагодарить Мэйтленда… сказать, что не причинит ему никаких хлопот и, даже когда вернется домой, не расскажет полиции, где его искать. Хотела сказать, что верит в его невиновность и, когда окажется на свободе, сделает все, что в ее силах, чтобы очистить его от обвинений. Хотела, и тем не менее промолчала, потому что хорошо знала: Мэйтленд ей не поверит.

Он поднялся из-за стола.

— Даю тебе пять минут на сборы, но не вздумай хитрить, ясно?

Розамунда не шелохнулась, слушая, как за ним захлопнулась дверь. Мысль не подчиниться приказу Мэйтленда мелькнула-таки у нее в голове, но лишь потому, что сам Мэйтленд заговорил об этом. Розамунда не желала его предавать, ведь тогда его наверняка повесят, а она вопреки всему поверила, что он невиновен.

Только это еще не значит, что Мэйтленд ей по душе.

Как он там сказал — пять минут?! И Розамунда первым делом бросилась в чулан с «удобствами».

* * *

В конюшне, где Мэйтленд хотел взять напрокат карету, его ожидало первое разочарование.

— Да вы б поторопились, господин хороший, — заявил хозяин конюшни, он же главный форейтор. — Не слыхали разве? Кто-то там похитил герцогскую дочку, и полиция выставила кордоны на всех мостах. Никого из Лондона не выпускают, никого не впускают, пока полиция не разрешит.

Такой оборот событий сводил на нет замысел Ричарда отправить Розамунду в Твикенхэм. Ее карету задержат на Вестминстерском мосту, а это слишком близко отсюда, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности. Не успеешь оглянуться, а полицейские уже бросятся по следу, словно рой рассерженных ос. Менять свои планы Ричард не мог, иначе он просто не сумеет встретиться с Харпером. Что ж, придется отправить Розамунду куда-нибудь в другое место…

В Брайтон, например. Через несколько часов карета наверняка остановится — нужно будет напоить лошадей, — и тогда кучера обнаружат связанную девушку. К тому времени гнаться за ним будет уже поздно. Да, Брайтон вполне подойдет.

— Мне нужна карета, — сказал он вслух. — Срочно. Займись этим.

И, чтобы смягчить свой резкий тон, подбросил в воздух серебряный шиллинг, который форейтор тотчас и поймал — с ловкостью, нажитой долгими годами практики.

— А если карета будет готова к тому времени, когда я приду сюда с братом, — прибавил Ричард, — получишь еще один шиллинг.

Форейтор расплылся в широкой ухмылке.

— Так точно, сэр!

Ричард повернулся, собираясь уйти, и едва не столкнулся с парнишкой, который опрометью вбежал в конюшню.

Он ухватил парнишку за плечо, придержал, и тот, задыхаясь, выпалил:

— Мистер Бличер, полиция! Сам видел! Полным-полно полицейских, приплыли в лодках! Вроде как нашли под причалом что-то такое, лодку, что ли, и теперь рыщут повсюду, шарят, ищут кого-то!

Ричард сохранил невозмутимый вид, хотя внутри у него все оборвалось при этом известии.

— Полиция? — с притворным любопытством переспросил он. — Здесь, в Кеннингтоне?

Парнишка с готовностью кивнул:

— Ага!

Форейтор сплюнул на пол.

— Вечно эти полицейские повсюду суют свой нос! — проворчал он с чувством. И прибавил, обращаясь к парнишке: — Ну-ка, Дэнни, берись за работу, да не забивай себе голову полицейскими штучками! Старина Бличер уж как-нибудь сам с ними разберется.

Ричард на миг задумался, а затем небрежным тоном сказал:

— Быть может, нам с братом стоит подождать немного, прежде чем продолжать путешествие…

— Это с чего бы?

— Полиция… — Ричард смолк, намеренно не стал продолжать.

Он не ошибся в своем собеседнике.

— Вот что, сударь, — сказал форейтор, — человек вы, я вижу, порядочный и почтенный. Что до всего этого сброда… — он снова сплюнул на утоптанный земляной пол, — так они ж в глаза не видели настоящей службы. Обрядились в красные мундиры — и довольны, а сами голову от задницы не отличат.

«Боже милостивый, — подумал Ричард, — да неужто мне повезло наткнуться на второго Харпера?!»

Он снова взглянул на форейтора, на сей раз уже пристальней, и увидел уже не коренастого толстячка в грязном кожаном фартуке, с загрубевшими от черной работы руками. Сейчас Ричард разглядел на морщинистом лице кирпичный загар от палящего солнца Испании; перед ним был подлинный ветеран, человек, который заслужил наивысшее уважение.

Он протянул форейтору правую руку.

— Какого полка? — спросил он.

Бличер глянул на протянутую руку собеседника и, прежде чем обменяться рукопожатием, тщательно вытер свою руку о штаны. Помимо воли он расправил плечи, выпрямился, глаза бодро блеснули.

— Девяносто пятый стрелковый! — по-военному четко отрапортовал он.

— Прекрасный полк! — искренне сказал Ричард. — Что ж… удачи вам, сержант Бличер!