Роковой дом - [18]

Они завершили завтрак одновременно. Граф распахнул для Сильвии дверь и немного спустя последовал за ней в сад.

— Вы уже посетили potager[6] ? — почтительно осведомился он.

Сильвия в недоумении подняла глаза. Французское слово potager было ей пока незнакомо.

— Думаю, это можно перевести как «огород».

По лицу Сильвии проскользнула улыбка.

— Те, кто строил виллу дю Лак полвека назад, питали пристрастие к садоводству. Я подумал, что вам будет любопытно посмотреть potager . Если разрешите, я вам его покажу.

Они пошли рядом; день был чудесный, на траве и листьях все еще блестела роса. Сильвия думала, что знакомство с французским огородом будет не только приятным, но и познавательным.

— Как это ни странно, в детстве я бывал здесь очень часто, потому что тогдашний владелец виллы дю Лак находился в дальнем родстве с моей матерью, десяти лет от роду я перенес серьезную болезнь, и дядя, а также его милая жена, пригласили меня пожить на вилле и набраться сил. Матушке не хотелось отпускать меня далеко, поэтому я жил в Лаквилле.

— Необычное место для ребенка! — со смехом воскликнула Сильвия.

— Тогда, мадам, Лаквилль был совершенно не таков, как сегодня. Да, было озеро, где каждое воскресенье скромно развлекались рыбной ловлей и катанием под парусом парижане, было несколько вилл на берегу. Но нужно помнить, что в те доисторические времена не существовало Казино. Именно оно сделало Лаквилль тем, что он есть.

— Тогда мы должны его благодарить, — весело воскликнула Сильвия.

Они оставили позади просторную лужайку, примыкавшую к долгу, и приблизились к длинной высокой стене. Граф толкнул калитку, Сильвия шагнула, и перед ней оказался самый большой и роскошный огород, какой она когда-либо видела.

Краски были ослепительны, воздух насыщен ароматами; скромные цветы составляли кайму; расположенные на равных расстояниях каменные бассейны, до краев наполненные водой, создавали ощущение живительной прохлады.

В дальнем краю сада стояла каменная оранжерея. Здание, относящееся к восемнадцатому веку, сохраняло в себе величавое очарование минувшей эпохи.

— Что за чудесное место! — воскликнула Сильвия. — Но оно, должно быть, обходится мсье Польперро очень дорого…

Граф де Вирьё усмехнулся.

— Ничего подобного! Наш мудрый хозяин сдал свойpotager фирме, которая выращивает овощи на продажу, и в качестве части оплаты фирма весь год снабжает отель фруктами и овощами. Potager при «Вилле дю Лак» — основной поставщик фруктов и цветов в Лаквилле! В детстве этот уголок сада казался мне раем, здесь я провел счастливейшие часы своей жизни.

— У вас было, наверное, странное ощущение, когда вы сюда вернулись и сняли номер в отеле, — заметила Сильвия.

— Очень странное, особенно вначале.

Они прошлись по одной из длинных, окаймленных цветами дорожек.

— Не хотите ли зайти в оранжерею? — спросил граф. — Смотреть там почти нечего: апельсиновые деревья вынесли наружу, но красиво само здание, старое и довольно необычное.

Оранжерея «Виллы дю Лак» представляла собой образец искусственной и пышной архитектуры восемнадцатого века, строго симметричной, с тщательной отделкой деталей. Здание входило в состав служб при замке, который стоял здесь прежде и был разграблен и сожжен во времена революции, более чем за полвека до того, как была построена вилла.

Сильвия вошла в высокую дверь. Растения в горшках и кустарники, зимовавшие в оранжерее, были вынесены наружу, но помещение не опустело: вся площадь, до малейшего клочка, использовалась для выращивания винограда и персиков.

В центре каменного пола располагался фонтан, который кольцом опоясывала скамья.

— Давайте сядем, — внезапно сказал Поль де Вирье. Но когда Сильвия опустилась на скамью, он сел не рядом, а напротив.

— Вы надолго в Лаквилль? — коротко спросил он.

— Не знаю, — неуверенно отвечала Сильвия. — Это зависит от планов моей подруги, мадам Вольски. Если мы обе не передумаем, то пробудем здесь, наверное, еще недели три или месяц.

Наступила пауза, которая показалась Сильвии очень продолжительной. Во взгляде француза читалась озадаченность.

Внезапно он встал, прошелся по оранжерее, а потом остановился перед Сильвией.

— Миссис Бейли! — воскликнул он. — Простите ли вы меня, если мои слова покажутся вам несколько дерзкими?

Сильвия густо покраснела. Вопрос застал ее врасплох. Но следующие фразы принесли облегчение, хотя при этом и некоторую досаду.

— Прошу вас, мадам, покинуть Лаквилль! С вашего разрешения, скажу прямо и открыто: вам не следует ездить в подобные места.

Сильвия подняла взгляд. Она была поражена и не то чтобы обижена, а скорее задета.

— Но почему? — жалобно произнесла она. — Почему бы мне не пожить немного в Лаквилле?

— В том, чтобы провести здесь день-другой, нет ничего страшного. Но если бы, к примеру, моя сестра захотела пожить в Лаквилле, мне бы это не понравилось. — Речь его постепенно убыстрялась. — Скажу больше! Лаквилль, возможно, представляется вам раем, но в этом раю полным-полно змей.

— Змей? Вы имеете в виду, конечно, змей в человеческом обличье?

Он серьезно кивнул.

— Город, где царит Богиня игры, неизбежно привлекает к себе двуногих пресмыкающихся, как солнечное тепло притягивает ящериц. Виной тому не игра и не страсть к игре; страсть к золоту — вот причина!