Роковой аккорд - [85]

— Придется нам теперь поломать голову над подарком на обручение? — прошептал мне в ухо Кайл. Но едва я обернулась, чтобы ответить ему…

Одно утешение — песня была хороша. Было бы совсем обидно, если преисподняя разверзлась из-за грошового мотива, который все забудут через пару минут. Едва я обернулась, как из соседней ложи, словно чертик из табакерки, выскочила Клэр.

— Остановите его! — орала она в зал, хотя музыка гремела так, что вряд ли ее вопль слышал кто-нибудь за пределами ближайшей ложи.

— Мама! — Вслед за Клэр из ложи выскочил Адам. Грэй остался сидеть, уронив голову на руки. Прекрасная, трогательная песня, чего они все так перебудоражились?

Поскольку никто не отреагировал на вопли Клэр, она привычно обернулась ко мне.

— Прекратите это! — потребовала она. Как всегда, Молли Форрестер во всем виновата.

— Миссис Кроули, — профессиональным голосом вступилась Трисия, — неужели вам не нравится песня? Джордан написал ее для меня. — Она даже отважилась погладить Клэр по руке, но та с отвращением отбросила ее ладонь.

— Мерзкая маленькая выскочка, — сплюнула королева. — Это не твоя песня. Кто тебе наплел?

— Джордан посвятил эту песню Трисии. — Я все никак не могла сообразить, с чего это Клэр взбесилась, и поспешно высматривала в толпе Кенни — вдруг нам придется срочно пересмотреть запрет на фотографии ДО объявления.

Ура! В очередной раз мне удалось обратить на себя всю ярость Клэр. Ноздри ее раздулись так, что верхняя губа сделалась совершенно плоской:

— Я же говорила — вы глупы! Это моя песня!

Прошлым летом племяшка заманила меня на аттракционы Диснейленда. Там такой отель с привидениями: садишься в лифт, и сначала лифт поднимается наверх, наверх, покуда перед глазами не откроется дивный вид на парк и на весь город, миллионы ярких огоньков, после чего кабина ухнет вниз и живот твой тоже ухнет вниз и начнет болтаться где-то между лодыжками, а тело, прикованное ремнем безопасности, тщетно будет гнаться за своими же собственными внутренностями. Это я к тому, чтобы вы понимали, как я себя чувствовала.

— Та самая песня, которую Мика посвятил вам? — прошептала я.

Клэр меня услышала и в этом адском шуме.

— Та самая. Единственная.

Мой желудок и мои детективные теории летели в тартарары, а в мозгу вспыхнул нестерпимый свет. Я выбрала Клэр на роль кукловода и была уверена, что она дергает за веревочки и руководит жизнью Адама, Оливии и всех, кто ее окружает. Про другую ветвь семьи я ни разу и не вспомнила. Мне и в голову не пришло, что пленки у Джордана и он только выжидает момента, чтобы пустить их в ход.

— Джордан написал ее для меня, — в растерянности твердила Трисия.

— Не может быть, — сказала я Клэр, защищая не столько Джордана, сколько свою теорию. — Я думала, пленки у вас и вы отдали их Адаму, но тогда вам пришлось бы молчать.

— Ты так думала про меня? — взорвался Адам.

Разобрать слова нашего спора не могли бы даже зрители, сидевшие поблизости, но позы и жесты были достаточно выразительны, к тому же бросалось в глаза, что ближайшие родственники, пренебрегая выступлением Джордана, вступили в разборку между собой. Все оборачивались к нам, кое-где мужчины, привлеченные столь неотразимой для мужчин перспективой славной заварушки, уже вставали на ноги. Все шло как нельзя хуже, и никакой пользы от такого оборота событий я не предвидела.

Объясняться с Адамом было некогда, нужно было разобраться во всем до конца, просить прощения буду потом, решила я.

— Но как же он рассчитывал исполнить прилюдно песню Мики — и чтобы вы его не разоблачили?

— Джордан у нас гений! — фыркнула Клэр.

— Вы не сумеете доказать, что песня ему не принадлежит, — напомнил Кайл.

Клэр побелела, задвигала беззвучно губами. Грэй все так же сидел в ложе, обхватив голову руками, смирившись с поражением.

— Но пленки… — Впервые я увидела Клэр растерянной и растерялась сама.

— Копий у вас не осталось, сам Мика эти песни до ума не довел, — на полуслове подхватила я ее мысль.

— Какая разница? — Адам рвался в бой.

— Адам! — безошибочно угадав его настроение, строго окликнул Кайл.

— Оставьте его! — потребовала Клэр.

— Лучше бы его остановить! — И я ринулась вслед за Адамом.

Песня достигла кульминации, Джордан умелой рукой терзал струны, ноты сливались в единый гармоничный, эмоциональный стон, и публика дружно поднялась, покачиваясь, гудя в такт, словно все давно знали слова этой песни, как будто не впервые она прозвучала в тот день со сцены. Однако не успел замереть последний, протестующий аккорд, как Адам одним прыжком взлетел на сцену и аккуратно врезал Джордану прямо в челюсть. Джордан полетел на басиста, сверху на них прыгнул Адам, заработал кулаками. Музыканты и публика завопили в унисон, барабанщик и клавишник попытались растащить противников, Кайл уже подбегал к сцене, и я оказалась у него в кильватере, но Кэссиди и Трисия вовремя остановили меня. Аарону вскочить на сцену вслед за Кайлом они не препятствовали, а возле меня уже пыхтел Кенни, только что не повизгивал, словно щенок, который просится с поводка.

— Вперед, Кенни, — поощрила я. — Если не для прессы, так для судебного разбирательства — фотографируй!