Роковое место - [7]

– Юрик, я не сутенер! – обиделся Герман.

Рассказав Голубеву в лицах эту вроде бы правдивую историю, Курысько вздохнул:

– Вот так это было, Вячеслав Дмитрич.

– Бутылку «Кристалла» до дна осушили? – спросил Слава.

– Полностью поллитровку оприходовали. Я пил мало, Герман – больше.

– И после этого он сел за руль мотоцикла?

– На «Тойоте» не гробанулся бы…

– Ну, и что тебе от меня надо?

– Помоги вернуть доллары. Мертвым мои баксы не нужны.

– Ты уверен, что след этих «баксов» не простыл?

– Куда им деваться. Пухов сказал, будто в сумочке Фишкиной были американские дензнаки.

– Чем докажешь, что это твои?

Курысько пожал плечами:

– Расписку от Германа я, конечно, не взял. Поверь на честное слово.

– Никакое слово к делу не пришьешь. Ты – не малолетка. Предприниматель должен знать прописные юридические истины.

– По-дружески лопухнулся.

– Говорят, дружба дружбой, а табачок врозь.

– Выходит, накрылись доллары?…

– Я не прокурор, чтобы принимать решение о возврате вещественных доказательств сомнительным владельцам.

– Но подсводничать прокурору можешь.

– Чего?

– Чтобы он принял такое решение. В долгу не останусь. Понадобится любой стройматериал – обеспечу с доставкой.

Голубев погрозил пальцем:

– Юрик, за любую «доставку» я тебе уши надеру.

– Извини, Вячеслав Дмитрич, – смутился Курысько. – Привык к постоянным набегам чиновников районной администрации. То одно им надо, то другое, то третье. И все норовят на даровщину или со скидкой приобрести.

– Чиновники живут по понятиям: ты – мне, я – тебе. А нам бартерные сделки категорически запрещены. Мы делаем только то, что предписано законом.

– И по закону мне ничего не светит?

– Закон не красное солнышко, всех не обогреет. У тебя из полученных от северянина долларов сотенные банкноты остались?

– Две штуки.

– Бывшие в употреблении?

– Новые, вроде из одной банковской упаковки.

– Напиши прокурору заявление и приложи их. Если серия банкнот сойдется и номера будут близки к тем, что обнаружены у Фишкиной, может, прокурор простит тебе глупость.

– А что писать в заявлении?

– Все подробно, как мне рассказал.

– Спасибо, Дмитрич.

– Не за что, Юрик.

Глава IV

Немного спустя после ухода Курысько Голубеву позвонил следователь Петр Лимакин. Поздоровавшись, спросил:

– Встретился вчера с сожителем Фишкиной?

– Встретился и потолковал, – скороговоркой ответил Слава.

– Что от него услышал?

– Печальную исповедь рогоносца.

– Не по злобе он «исповедался»?

– В его положении трудно быть объективным, но, кажется, говорил правду. Только что я беседовал с другом Германа Суханова. Показания совпадают.

– Приходи в прокуратуру. Скоро Борис Медников принесет заключение медэкспертизы. Посоветуемся с Бирюковым. Может быть, это дорожно-транспортное происшествие обойдется без возбуждения уголовного дела.

– Считаешь, что виновник аварии мертв и привлекать к ответственности некого?

– Судя по заключению автоинспекции, так оно и есть. Давай быстренько, приходи.

– Бегу, Петя, бегу!

У входа в прокуратуру Голубев догнал неторопливо шагавшего с папкой в руке судмедэксперта. Взяв его за локоть, иронично спросил:

– Ну, что, Боря, вскрытие трупов показало, что смерть наступила в результате вскрытия?

– Не задирайся, сыщик, пока в нюх не получил, – флегматично ответил Медников.

– Дай почитать заключение.

– Здорово грамоту освоил?

– По слогам бегло кумекаю.

– Мама мыла раму?

– В новых букварях вместо рамы моют «Мерседес».

– Я по старым учился…

Шутливо пикируясь, поднялись на второй этаж и вошли в кабинет следователя. Чтобы не терять время, Лимакин предложил сразу идти к прокурору. Пока Антон Бирюков сосредоточенно читал медзаключение, не терпящий долгого молчания Голубев повернулся к откинувшемуся на спинку стула Медникову и сказал:

– Что-то, Боря, сегодня ты у Лимакина сигаретку не стрельнул…

Судмедэксперт скосил на него глаза:

– Бросил курить. Решил деньжат сэкономить.

– Говорят, деньги – зло.

– Угу, посмотришь на цены и зла не хватает.

Голубев улыбнулся:

– За словом в карман не лезешь.

– У меня все слова в голове.

Бирюков, дочитав отпечатанное на машинке заключение, положил листок перед собой на стол и обратился к судмедэксперту:

– Итак, Борис, значит, Суханов и Фишкина, столкнувшись с джипом, попросту говоря, разбились…

Медников утвердительно наклонил голову:

– Столкновение произошло при очень большой скорости. От резкого удара о бетонку потерпевшие получили сильнейшие повреждения не только головного мозга, но и внутренних органов с обильным кровоизлиянием.

– Легкая степень алкогольного опьянения Суханова, которая указана в твоем заключении, могла привести его к необъективной оценке дорожно-транспортной ситуации?

– Бесспорно. Находясь под легким градусом да еще наверняка переговариваясь с сидевшей позади приятной дамой, господин Суханов мог элементарно проморгать обгонявший джип. Решив, видимо, развернуться, он повернул мотоцикл влево и – полетел в погибель.

– Что его заставило внезапно разворачиваться? – машинально спросил Голубев.

Медников осуждающе посмотрел на Славу:

– При вскрытии ни Суханов, ни Фишкина на твой вопрос не ответили.

– Ты вот определил у Суханова легкую степень опьянения, однако есть информация, что перед поездкой Герман принял не меньше трехсот граммов «Кристалла». При такой дозе можно с удалью затянуть: «Широка страна моя родная».