Роковое дело - [4]

Какие уж тут шутки?

– Вот поэтому вам нужно отвечать на вопросы и придержать дурацкий юмор для

более подходящих случаев.

Сдерживаясь, Ник сказал:

– Он не слышал будильник и не отвечал на звонки телефонов, по меньшей мере, раз,

если не дважды, в месяц.

– Он пил?

– В соответствие с положением, но я никогда его пьяным не видел.

– Принимал лекарства? Снотворное?

– Просто слишком крепко спал, – покачал головой Ник.

– И руководителю предвыборного штаба достается забота будить его? А что, больше

никого нельзя было послать?

– Сенатор ценил неприкосновенность частной жизни. Случалось, что он оказывался

не один, и никто из нас не горел желанием сделать его личную жизнь достоянием

общественности.

– Но его не волновало, что лично вы знаете, с кем он спит?

– Он знал, что может рассчитывать на мое молчание. – Ник поднял взгляд. И

оказался не готов к удару под дых, настигшему его, когда встретился с ней глазами. И

подумал, глядя на непроницаемое выражение лица Сэм, почувствовала ли она то же

самое? – Нужно сообщить его родителям. Я хотел бы сделать это сам.

Сэм долго изучала его, потом сказала:

– Я устрою. Где они живут?

– На своей ферме в Лисбурге. Нужно поторопиться. Мы отсрочиваем голосование,

которое готовили несколько месяцев. Во всех новостях появится, что случились

непредвиденные обстоятельства.

– Что за голосование?

Он рассказал о поворотном законе об иммиграции и роли в нем Джона, как соавтора

законопроекта.

Коротко кивнув, Сэм ушла.

***

Час спустя Ник ехал пассажиром во внедорожнике без опознавательных знаков,

принадлежавшем городской полиции. За рулем сидела Сэм. Они направлялись на запад в

Лисбург. Она оставила напарнику впечатляющий список инструкций и настояла на том,

чтобы сопровождать Ника для разговора с родителями Джона.

– Тебе нужно перекусить?

Ник отрицательно покачал головой. О еде он даже думать не мог, учитывая, что ему

предстояло сделать. Кроме того, желудок еще не оправился от недавнего приступа рвоты.

– Знаешь, мы все еще можем позвонить в отделение полиции Лаудуна или в полицию

штата Вирджинии и поручить это им, – уже во второй раз предложила Сэм.

– Нет.

После неловкого молчания она сказала:

– Я сожалею о случившимся с твоим другом. И что тебе пришлось все это увидеть.

– Спасибо.

– Ты собираешься ответить? – спросила Сэм, имея в виду его безостановочно

звонивший телефон.

– Нет.

– Тогда, может, выключишь? Терпеть не могу без конца звонящие телефоны.

Потянувшись к ремню, он выхватил «блэкберри». Ник еще не мог оправиться после

зрелища, как уносят Джона в пластиковом мешке. Прежде чем отключить устройство, он

позвонил Кристине.

– Эй, – ответила та голосом, полным облегчения и волнения. – Я пыталась до тебя

дозвониться.

– Прости. – Расслабляя галстук и расстегивая верхнюю пуговицу, он бросил косой

взгляд на Сэм, чей теплый женский аромат заполнял тесное пространство салона. – Я

общался с копами.

– Где ты сейчас?

– Еду в Лисбург.

– Бог мой, – вздохнула Кристина. – Не завидую тебе. Как ты?

– Лучше не бывает.

– Прости. Глупый вопрос.

– Все в порядке. Кто бы знал, что нужно делать или говорить в такой ситуации. Ты

отсрочила голосование?

– Да, но Мартина и Макдугала хватил удар, – сказала она, имея в виду со-поручителя

законопроекта Джона и лидера большинства Демократической партии. – Они требуют

информации, что происходит.

– Придержи их. Еще час. Может, два. То же самое и с командой. Я дам добро, как

только поговорю с родителями.

– Хорошо. Все понимают, что что-то случилось, потому что Полиция Капитолия

опечатала офис Джона и никому не разрешает входить туда.

– Потому что копы ждут ордер на обыск, – пояснил ей Ник.

– Зачем им нужен ордер, чтобы обыскать офис жертвы?

– Что-то связанное с цепью сохранности улик и спокойствия Полиция Капитолия.

– О, понимаю. Я тут думала, что нам стоит поручить Тревору подготовить заявление

для прессы.

– Вот поэтому я и звоню.

– Мы сделаем.

Казалось по голосу, ей стало легче, что можно что-то делать.

– Ты в состоянии поговорить с Тревором? Или хочешь, я сам поговорю?

– Думаю, смогу, но спасибо, что спросил.

– Как ты? Держишься? – спросил Ник.

– Я потрясена… все эти обязательства и планы пропали… – Она снова заплакала. –

Когда пройдет шок, будет ужасно больно.

– Да, - тихо подтвердил он. – Без сомнения.

– Я буду тут, если тебе что-нибудь понадобится.

– Я тоже, но на время отключу телефон. Без конца звонят.

– Я вышлю по электронной почте текст заявления, когда мы его подготовим.

– Спасибо, Кристина. Позже позвоню. – Ник закончил разговор, просмотрел

последние сообщения по е-мейлу: неожиданной новостью стало излияние испуга и

беспокойства по поводу отсрочки голосования. Одно подобное послание поступило лично

от сенатора Мартина: «Что, твою мать, происходит, Каппуано?»

Вздохнув, он выключил «блэкберри» и сунул в карман пальто.

– Это была твоя девушка? – поразив Ника, спросила Сэм.

– Нет, мой заместитель.

– А.

Размышляя, почему она поинтересовалась, Ник добавил:

– Мы давно работаем вместе. И хорошие друзья.