Роковое дело - [33]

спросила:

– Нижнее белье?

– Он его в жизни не носил.

– Откуда, черт возьми, ты знаешь?

Ник засмеялся.

– Мы как-то были на ланче у Дочерей американской революции примерно год назад,

и все уже начали расходиться, когда одна из голубоволосых подошла ко мне и сказала, что

я зачем-то нужен сенатору за главным столом. Я пошел в зал, где он сидел.

– Зачем?

– По всей видимости, он умудрился порвать по шву брюки, и ему нужно было

выкрутиться из положения, как уйти.

Сэм расхохоталась, представив картину.

– Дай догадаюсь – он был без трусов?

– Именно так. Поэтому пришлось найти ему пальто – нелегкая задача в июле, могу

добавить – и вытащить его оттуда, не опозорив.

– Где это стояло в твоем перечне служебных обязанностей?

– Под графой «другие обязанности», – с грустной улыбкой, от которой защемило ее

сердце, ответил Ник.

– Ладно. Нижнее белье не берем. Туфли?

– Хотела бы ты провести вечность в колодках с перфорацией? Хватит уже галстука.

Наверняка я много чего услышу по этому поводу, когда мы встретимся в потустороннем

мире. – Ник взял Сэм за руку и сплел с ней пальцы. – Спасибо, что помогаешь.

Занервничав, она отняла руку и сунула в карман.

– Да без проблем.

– Выбирать одежду умершим на каком месте значится в твоем перечне служебных

обязанностей?

– Явно первым пунктом.

По дороге из спальни хозяина Ник смотрел на Сэм так, что напомнил ей о том, что

он хотел от нее. Приступ желания застал ее врасплох. Она была не из тех женщин, которые

сильно чего-то жаждали, особенно мужчину. С практичностью, сосредоточенностью,

преданностью работе и семье, присущей Сэм, она обладала хорошей интуицией, когда

нужно, и была независимой - неистово и совершенно независимой. Поэтому было неловко

так хотеть кого-то, как она хотела Ника.

Сказать по правде, после ночи, проведенной вместе, она несколько лет мечтала о

нем. Следила за карьерой О’Коннора и часами наблюдала за освещением в средствах

массовой информации работы Конгресса в надежде, а не мелькнет ли где доверенный

помощник сенатора. Однако Ника она видела редко. Он явно держался в тени, в отличие от

своего знаменитого босса.

На стоянке Ник придержал для нее дверь.

Сэм скользнула на мягкое кожаное сиденье и вздохнула от удовольствия. Когда Ник

завел машину, она быстро обнаружила, что сиденья с подогревом, и почувствовала себя

как в раю.

– Эта машина тебе подходит.

– Ты так думаешь?

– Угу. Высококлассная, но не показушная.

– Это что, комплимент, Саманта?

Она пожала плечами.

Пока они ехали из города, Ник взял ее за руку. Когда же она попыталась вырваться,

он сжал крепче.

– Мы одни, милая.

– Скатерти поблизости не наблюдается.

Лицо его осветила неотразимая усмешка, и Ник переплел пальцы Сэм своими.

– Позволь мне хоть это, ладно?

Поскольку он так мило попросил, да и всего лишь такую малость, Сэм не стала

спорить, хотя простое ощущение своей руки в его ладони заставляло сильно биться сердце

и будоражило душу. К тому же примешивалось чувство вины. Незачем проводить столько

времени со свидетелем и уж тем более так отчаянно его хотеть. Но раз уж было темно, она

устала, и никто не смотрел, вместо того чтобы оттолкнуть, Сэм покрепче обхватила его

ладонь.

Глава 14

Сэм не ожидала, что уснет. Однако плавное успокаивающее покачивание машины,

теплое кресло, ладонь в надежной руке Ника…

– Проснись, Спящая красавица. Мы на месте. – Придя в себя, Сэм выглянула в

кромешную темноту и едва различила перед машиной очертания коттеджа. – Выходим.

В лицо пахнуло порывом холодного воздуха. Сэм пошла за Ником по гравийной

дорожке к двери и встала позади, пока он вставлял ключи в замок.

Зайдя внутрь, Ник включил свет. Сэм заморгала, пытаясь сосредоточиться на уютной

обстановке гостиной. Большой удобный диван, на стене плоский телевизор, набитые

книгами полки по обе стороны камина, семейные фото в рамках и пара трофеев. По

крайней мере, здесь ощущалось присутствие сенатора Джона Томаса О’Коннора.

Сэм скинула пальто, засучила рукава, стянула с волос заколку и приступила к работе.

Два часа спустя она уже знала, что Джон любил Хемингуэя, Шекспира, Паттерсона и

Гришема. Его музыкальные вкусы варьировались от Мелленкампа до Спрингстина, от

Вивальди до Баха. Она просеяла фотоальбомы, ежегодники и картотеку, которые, казалось,

ни для кого не имели никакого значения, кроме их владельца.

Прочла серию эссе, которые Джон написал еще для проекта в Гарварде, детально

рассмотрев роль правительства и управления. Эссе были переплетены в небольшой синий

том с красивым золотым теснением.

– Он этим гордился, – стоя на пороге кабинета, пояснил Ник.

Вздрогнув, Сэм подняла глаза: она почти забыла о нем.

– Отец Джона сделал книгу и дарил всем и каждому.

Ник вступил в комнату и вручил ей кружку, от которой поднимался пар.

– О, горячий шоколад? – уточнила Сэм, втягивая аромат, от которого потекли

слюнки.

– Я решил, что для кофе слишком поздно. – Ник снял пальто и расстегнул верхнюю

пуговицу на рубашке. Взор Сэм задержался на видневшейся в треугольнике груди,