Роковое дело - [28]

Соломоновых, гл.16, стих 18 – прим. пер.)

– В точности мои мысли. Они скорее объявят себя банкротами, чем позволят семье

узнать о своих неприятностях.

Открылась дверь, и в комнату вошел шеф.

– Что там с зятем?

– Ничего, – окончательно придя к решению, заявила Сэм. – Связали болтающийся

конец.

– Ты что, знаешь Ника Каппуано? – спросил начальник.

Сэм откашлялась.

–Технически, да. Встречалась с ним однажды, шесть лет назад. До вчерашнего дня

его не видела. Он оказал огромную помощь в расследовании.

– Впечатляющая демонстрация поддержки от того, кого ты едва знаешь.

Сэм пожала плечами:

– Кажется, сенатору именно это нужно было слышать.

– Действительно. – Шеф сощурил глаза и подозрительно посмотрел на нее. – Вы не

хотите мне еще что-нибудь рассказать, сержант?

Он давал ей возможность очистить совесть. Однако если Сэм расскажет ему, что

спала с Ником, что замешаны чувства – тогда и сейчас – ее снимут с дела и, возможно,

уволят из полиции. Слишком большой риск.

– Нет, сэр, – не моргнув глазом, заявила Сэм.

– От меня помощь требуется?

– Мы ждем ордер на обыск машины и квартиры Биллингс. Если бы вы могли нажать

и ускорить процесс, мы были бы признательны.

– Проверю, чтобы сделали. – Шеф было пошел, но обернулся: – Арестуйте кого-

нибудь, сержант. Поскорее.

– Стараюсь изо всех сил, сэр.

Глава 12

Сэм провела два часа с Фредди и остальными детективами, приписанными к делу,

оценивая, насколько они продвинулись. Пока она занималась О’Коннорами, пришел отчет

из лаборатории по квартире Джона: на простынях, в стоках – повсюду – нашли лишь то,

что принадлежало жертве.

Начиная чувствовать, что устала до чертиков, Сэм раздала задания, сказала Фредди

встретить ее у дома сенатора Стенхауза завтра в девять утра и послала напарника домой.

Проведя на ногах пятнадцать часов, она вернулась в свой офис, где обнаружила Ника,

сидевшего, задрав ноги на стол, в ее кресле.

– Удобно? – поинтересовалась она, прислонившись к дверному косяку.

Ник сунул «блэкберри» в карман пиджака.

– Ты обещала меня подвезти.

– О, черт. Прости. И ты ждал все это время? Мог бы поймать такси.

– Надеялся уговорить тебя поужинать со мной.

– Не могу. У меня еще миллион дел. – Она помешкала, присмотрелась получше: – Ты

убрался на моем столе?

– Просто разложил все по местам. Как ты можешь работать в таком беспорядке?

– У меня своя система. Как я теперь смогу что-нибудь найти!

– Тебе нужно поесть и поспать. Чего хорошего будет для всех, если ты свалишься?

– Так в дополнение к тому, что ты перенес свою дотошность на мое рабочее место,

ты еще взял на себя обязанность следить за тем, как я ем и сплю?

На лице у него появилась дерзкая, сексуальная усмешка.

– Рад взять на себя обязательства по обоим фронтам.

– Еда, да. Но спать? Черта с два.

Он пожал плечами, явно довольный, что одержал полпобеды, и спросил, показав на

фотографию на столе:

– Кто это?

– Папа. – На снимке Сэм стояла рядом с сидевшим в инвалидном кресле отцом,

обняв его за плечи. – Он уже два года, как получил ранение на службе.

– Мне жаль. Как это случилось?

Ступив в тесный офис, она скинула ноги Ника со стола и села.

– Ехал домой в патрульной машине и увидел, как в потоке машин виляет какой-то

автомобиль. С милю или две преследовал его, пока не прижал к обочине.

Он был дорожным инспектором?

Сэм помотала головой.

– Он был заместителем шефа полиции и собирался через три месяца в отставку. В

общем, подошел к машине, постучал в окно, а водитель открыл огонь. И теперь папа не

помнит ничего после того, как остановил машину. Пуля застряла между третьим и

четвертым шейным позвонком. Он парализован, но по какому-то чуду может дышать сам,

когда сидит. Мы благодарны судьбе и за это.

– Помню, что читал об этом, но не знал, что офицер – твой отец. Случай на Джи-

стрит?

– Да.

– Парня того поймали?

– Нет. Дело не закрыто. Я работаю над ним, когда могу, как и каждый коп тут. У меня

личный интерес, как и у всех нас.

– Могу представить. Соболезную.

Сэм пожала плечами:

– Жизнь – та еще сука.

Ник поднялся, обошел ее, закрыл дверь, потом обнял Сэм и крепко прижал к себе.

Потрясенная застрявшим в горле комом, она попыталась высвободиться от его

объятий.

– Ты чего это?

Ник не отпускал.

– Мне показалось, тебе нужно.

– Вовсе нет. – Сэм уперлась руками ему в грудь, чтобы сохранить дистанцию и унять

беспокойное сердце. – Я не могу оставаться здесь наедине с тобой. Люди начнут болтать, а

мне это ни к чему.

Ник потянулся к двери и открыл ее.

– Прости.

Сэм с облегчением не обнаружила за дверью назойливых глаз и с неудовольствием

поняла, что утешение, предложенное Ником, оказалось ей необходимо: так или иначе , оно

помогло. От этого открытия ей стало не по себе.

– Что такое? – спросил он, внимательно изучая Сэм карими глазами, от взгляда

которых она вся плавилась изнутри. – Смотришь так пристально.

– Да вот думаю…

Ник с любопытством наклонил голову:

– О чем?

– Ты похорошел с возрастом. Здорово выглядишь.

– Ну и ну, спасибо. Наверное.

– Это был комплимент, - округлив глаза, заметила Сэм.