Роковая женщина - [13]

— Сколько вы пробудете в Лэнгмуте? — спросила я.

— На следующей неделе снимаюсь.

— В какую сторону света?

— В Австралию и южные моря.

— Звучит… заманчиво.

— Мисс Анна Брет, я замечаю в вас симптом опасной болезни: страсти к путешествиям.

— Я бы хотела повидать мир. Я ведь родилась в Индии. Рассчитывала вернуться, но умерли родители, и все изменилось. Осела здесь и, похоже, здесь и останусь.

К своему удивлению, я выкладывала ему то, о чем он не спрашивал. Неожиданно он взял мою руку и притворился, что читает по ладони.

— Вы еще постранствуете. Всюду побываете, — сказал он, глядя уже не на ладонь, а прямо мне в глаза.

Тут я заметила мелькнувший в окне женский силуэт. Это была некая миссис Дженнинс. Она часто заходила в Дом Королевы, но никогда ничего не покупала: не интерес к антиквариату, а неискоренимое любопытство побуждало ее совать нос в чужие дома. И сейчас, должно быть, выследила, что в лавку зашел Редверс Стреттон. Интересно, видела ли, что он держал мою руку. Звякнул звонок, и вошла она.

— О, мисс Брет, у вас кто-то есть. Я подожду.

За стеклами пенсне блеснули сметливые глазки. Видно было, как она ломала голову над вопросом, не завелся ли у мисс Брет поклонник: Редверс Стреттон явно не собирался ничего покупать.

Лицо Редверса скривилось, но, тотчас овладев собой, он сказал с безучастным видом:

— Мадам, я как раз собирался уходить.

И, кивнув мне, вышел. Я злилась на женщину, явившуюся под пустым предлогом интереса к шкафу, который она никогда не купит. Явно затягивая время, она говорила какие-то слова, гладила поверхности, искала следы древоточца. Редверс Стреттон из Замка интересуется антиквариатом? Ведь он, кажется, приехал ненадолго. Он такой необузданный, не то что мистер Рекс, настоящее утешение для матери. Редверс совсем другая птица.

— В жизни не видела кого-либо, меньше его напоминающего птицу! — оборвала ее я.

— Мисс Брет, я выразилась фигурально, но этот молодой человек по всем меркам необузданный.

Она меня предупреждала. Но я была не в том настроении, чтобы внимать предостережениям. В тот день я не спешила обратно в Дом Королевы, а, когда вернулась, миссис Мортон сообщила, что меня ждет тетя Шарлотта. Она была не в духе, лежала в кровати, даже приняла опийной настойки для успокоения. Я опоздала, брюзжала она. Я ответила, что меня задержала миссис Дженнинс, явившаяся спросить про «хепплуайт».

— Ах, эта вертушка. Ни за что не купит.

Но она казалась довольной в отличие от меня: этот человек завладел моими помыслами.

Двумя днями позже тетя Шарлотта объявила о намерении отправиться на распродажу. Случай был из тех, которые нельзя было упускать, и, хоть ей нездоровилось, она собралась ехать, приняв на дорогу лекарство. Она решила взять с собой миссис Мортон, так как уезжала на двое суток и нуждалась в уходе: при ее хворях переезды и гостиничные неудобства были почти непереносимы. Конечно, было бы несравнимо лучше, если бы ее сопровождала я, но, само собой разумеется, мы не могли закрыть лавку. Если бы бестолковая Беринджер не выставила себя окончательной дурой, мы могли бы на время отлучаться, оставляя ее за хозяйку. Тетя Шарлотта больше прежнего невзлюбила Беринджер после ее замужества.

Она отбыла в свой час, а я не теряла надежды, что Редверс еще заглянет в магазин. Но время шло, и я недоумевала, почему он не появляется, коль сам сказал, что пришел взглянуть на меня. Может, уже отплыл?

Это произошло под вечер, назавтра после отъезда тети Шарлотты. Я заперла лавку и, вернувшись в Дом Королевы, сидела у себя в комнате, когда ко мне влетела запыхавшаяся Элен и выпалила, что пришел джентльмен, который желает видеть меня.

— Что он хочет?

— Видеть вас, мисс, — расплылась Элен. — Это капитан Стреттон из Замка.

— Капитан Стреттон из Замка! — глупо повторила я, оглядывая себя в зеркало. На мне была серая кофта, которая не очень мне шла, волосы разлохматились.

— Я могу сказать, что вы спуститесь через десять минут, мисс, — заговорщицки предложила Элен. — Вы ведь не хотите, чтобы он подумал, что вам не терпится.

— Может, он пришел посмотреть что-то из мебели, — сказала я неуверенным голосом.

— Так я ему скажу, мисс, — повторила Элен.

Она ушла, а я бросилась к платяному шкафу, достала голубое шелковое платье, которое когда-то привез мне из Гонконга отец. Оно было сшито много лет назад тамошним портным и не соответствовало моде, но мне нравился материал. Кроме того, у ворота имелись бархатные рюши, которые, я надеялась, были мне к лицу.

Я быстро переоделась, поправила прическу и побежала вниз.

Он взял обе мои руки в легкой непринужденной манере, которую можно было счесть чересчур вольной, но я предпочла признать обаятельной.

— Простите мое вторжение, — заговорил он. — Я пришел попрощаться.

— Уже отбываете?

— Завтра.

— В таком случае могу вам пожелать только одного: счастливого плавания.

— Спасибо. Надеюсь, вы как-нибудь вспомните обо мне, может, даже помянете в молитве за тех, кто в море.

— Надеюсь, вам не потребуется моих молитв.

— Когда вы лучше меня узнаете, поймете, что я в них больше всего нуждаюсь.

«Когда вы лучше меня узнаете!» Я и так была возбуждена — а эти его слова привели меня в восторг. Несмотря на то что отплывал, он говорил: когда лучше его узнаю…