Роковая женщина - [17]

Я прождал до половины двенадцатого, а затем, захватив палку, закрыл офис и спустился на улицу. Поймав такси, я велел отвезти меня на Десятую улицу. Когда мы приехали, я расплатился и, подождав, пока такси отъедет, зашагал по пустынной в это время улице, хотя клубы стриптиза и кафе работали. Я приблизился к «Кафе Сэма». Перед ним аккуратной сверкающей шеренгой стояли семь новеньких мотоциклов «хонда». Шум, вырывающийся из кафе, раздирал барабанные перепонки. Держа палку под мышкой, готовый к драке, я отвинтил колпачки с бензобаков мотоциклов. Затем повалил их набок так, чтобы из них разлился бензин. Из кафе вышли девушка в мини-юбке и парень с ожерельем на шее. Они остановились и изумленно уставились на меня.

— Эй! — несмело окликнул меня парень. — Не тронь мотоциклы!

Не обращая на него внимания, я шагнул в сторону и закурил сигарету.

Девчонка испустила крик, похожий на блеянье овцы. Парень метнулся обратно в кафе. Я отошел и щелчком послал горящую сигарету в лужу бензина. Последовал взрыв, ослепительная вспышка, потом взметнулось пламя. Жар заставил меня отступить на другую сторону улицы. Семеро юнцов в грязных желтых рубашках и отделанных кошачьим мехом штанах высыпали из кафе, но тут же попятились, остановленные жаром.

Я наблюдал. Ни у одного из них не хватило духу вытащить хотя бы один мотоцикл из разбушевавшегося пламени. Они просто стояли и смотрели, как «хонды», вероятно, их единственная любовь, тают в огне. Я ждал, сжимая палку обеими руками, мысленно уговаривая их броситься на меня, чтобы я мог измолотить их, но они не решались. Как глупые вонючие бараны, они стояли, глядя на гибель игрушек, которые позволяли им чувствовать себя мужчинами, и не трогались с места. Через пять минут мне это надоело, и я ушел. Хотя Дженни, страдавшая на больничной койке, не знала об этом, я чувствовал, что расквитался за нее.

* * *

Я спал без сновидений и проснулся в девятом часу, разбуженный телефонным звонком. Я снял трубку.

— Мистер Карр, вас тут спрашивает полицейский, — произнес портье с укором в голосе.

— Я спущусь, — ответил я. — Попросите его подождать.

Торопиться я не стал. Я побрился, принял душ и надел дорогую спортивную рубашку и диагоналевые брюки, после чего спустился на скрипучем лифте.

Сержант О'Халлоран, массивный, в одной рубашке, без мундира, в сдвинутой на затылок фуражке, заполнил собой одно из бамбуковых кресел. Он курил сигару и читал местную газету.

Я подошел и сел рядом.

— Доброе утро, сержант. Выпьете со мной кофе?

Он опустил газету и, аккуратно сложив ее, положил на пол.

— Через полчаса мне на дежурство, — сказал он своим сиплым голосом, — но я решил зайти к вам. Обойдемся без кофе.

Он уставился на меня своими свинячьими глазками, холодными как лед и твердыми как алмаз.

— Ночью на Десятой улице был чертовский пожар.

— В самом деле? — Я ответил ему таким же взглядом. — Я еще не читал газеты.

— Сгорело семь дорогих мотоциклов.

— Кто-нибудь подал жалобу?

Он заложил толстые ноги одна на другую.

— Пока нет, но могут.

— И вам, конечно, придется расследовать? Он подался вперед, и в свинячьих глазках блеснул красный огонек.

— Вы начинаете меня беспокоить, Карр. Такой холодный безжалостный сукин сын еще не появлялся в нашем городе. Хочу вам сказать кое-что неофициально. Если вы выкинете еще один номер вроде вчерашнего, у вас будут неприятности. Вы чуть не спалили эту крошечную улицу. Хватит!

Я не испугался.

— Представьте ваших свидетелей, сержант, и тогда говорите о неприятностях, но не раньше. Я ни в чем не признаюсь, но, по-моему, местная полиция не в силах справиться с ублюдками вроде Страшилы Джинкса и ему подобными. Так что непонятно, с чего вы начинаете блеять, когда это делают за вас другие. — Я встал. — Если хотите чашку кофе, присоединяйтесь. Я иду пить кофе.

Он сидел, уставясь на меня, и вертел недокуренную сигарету в толстых пальцах.

— Говорю вам: прекращайте. Еще одна такая выходка, и вам не миновать каталажки. Ваше счастье, что мне по душе мисс Бакстер. Она делает нужное дело. Может, вы думаете, что надо свести счеты, но пора и честь знать. Я не стал вмешиваться, когда вы обломали Страшилу. Он получил по заслугам, но вот ночная ваша проделка мне не нравится. — Он тяжело поднялся на ноги и встал передо мной. — Я чувствую в вас что-то такое… Похоже, что вы позаковыристее, чем эта банда безмозглых стервецов. Если я прав, то вы можете нарваться на крупные неприятности.

— Вы это уже говорили, — отозвался я вежливо. — Кажется, вы сказали, что разговор неофициальный?

— Угу.

— Тогда опять-таки неофициально, сержант, идите, вы в…

Я встал, пересек унылый вестибюль и вошел в еще более унылую столовую. Там я выпил чашку скверного кофе, покурил и просмотрел местную газетенку. Фотография семи кретинского вида юнцов, стоявших с мокрыми глазами над остатками своих «хонд», доставила мне немало удовольствия. Часов в десять я вышел из отеля, направился в единственный в городе цветочный магазин, купил там букет красных роз и зашагал к городской больнице. Иногда встречные улыбались мне, и я отвечал им улыбкой. После долгого ожидания меня наконец пропустили к Дженни. Она выглядела бледной, ее длинные волосы, заплетенные в косы, лежали по обе стороны плеч. Сестра засуетилась с вазой для цветов, а потом вышла. Пока она возилась, я смотрел на Дженни, чувствуя себя великаном.