Роковая Вязьма - [6]

К исходу дня части 3-й танковой группы Г. Гота преодолели полосу обеспечения Западного фронта и на стыке 19-й и 30-й армий прорвали главную полосу обороны на глубину 5–10 км. А 12 дивизий 4-й танковой группы Гепнера на участке к югу от Варшавского шоссе нанесли удар по частям 43-й армии. Державшие здесь оборону соединения уступали немцам по людям в 5 раз, по артиллерии — в 13 и танкам — в 14 раз[10]. Такого таранного удара они не в силах были сдержать. Враг смял их и устремился в оперативную глубину. К исходу дня его передовые части, продвинувшись на 40 км, нанесли удар уже по второму эшелону Резервного фронта — дивизиям 33-й армии комбрига Д. П. Онуприенко. К этому времени танкисты Гудериана углубились в сторону Брянского фронта почти на 120 км. Немецкая авиация нанесла удар по командным пунктам Брянского и Западного фронтов. Связь с войсками была нарушена.

Советское командование предприняло ответные меры. В 16-й и 30-й армиях была проведена артиллерийская контрподготовка. Командующие фронтами начали перегруппировку резервов на выявившиеся теперь совершенно точно направления ударов противника. Генерал-полковник И. С. Конев передал генерал-майору В. А. Хоменко — командующему 29-й армией — 3 дивизии и моторизованную группу для нанесения контрудара по вклинившемуся противнику и восстановления положения. Генерал-полковник А. И. Еременко приказал выдвинуть часть фронтового резерва на рубеж реки Нерусса, занять оборону и не допустить продвижения неприятеля в северном направлении.

Однако все это мало повлияло на изменение обстановки. Не достигла цели и артиллерийская контрподготовка, так как в армии Хоменко она была проведена преждевременно, понесенный от нее ущерб противник успел полностью восстановить к началу атаки. Объекты огневого поражения артиллерии 16-й армии не входили в состав ударной группировки немцев, потому что в реальности она находилась в 30–40 км к северу. В свою очередь, резервы генерала Конева оказались далеко в стороне от направлений главных ударов противника. На их перегруппировку к участкам прорыва чисто теоретически требовалось не менее трех суток, а на практике времени ушло гораздо больше из-за сильного противодействия немецкой авиации.

Наступление противника на московском направлении вновь застало наши войска врасплох. В результате они не смогли оказать должного противодействия немцам, которые к исходу 2 октября вклинились в оборону Западного фронта на 15–30 км, Резервного — до 40 км. В полосе Брянского фронта глубина прорыва к этому времени уже составила 120 км.

Все внимание Ставки ВГК в эти дни было приковано к трем направлениям — орловскому, курскому и харьковскому. Для их прикрытия из состава Резервного фронта еще 1 октября Сталин приказал выделить 49-ю армию. Ее дивизии должны были начать погрузку в железнодорожные эшелоны в период со 2 по 4 октября. Для ликвидации противника, прорвавшегося в районе Глухова, Севска, 2 октября началось формирование 1-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерал-майора Д. Д. Лелюшенко. В виде группы войск он развертывался в районе Мценска и состоял из 5-й и 6-й гвардейских стрелковых дивизий, 4-й и 11-й танковых бригад, частей 5-го воздушно-десантного корпуса, Тульского военного училища, 36-го мотоциклетного полка и полка пограничников. Одновременно для действий по противнику, наступавшему на орловском направлении, была выделена авиагруппа в составе 5 авиадивизий из резерва Ставки ВГК. Командование этой группой возлагалось на представителя Ставки при Брянском фронте полковника И. Н. Рухле[11].

3 октября глубина продвижения немцев на Западном фронте возросла до 50 км, а на Резервном — до 80 км. В полосе фронта Еременко части врага, преодолев почти 200 км, ворвались в Орел. Этот город на 30 сентября 1941 года находился на расстоянии 200–250 км от переднего края и не входил в зону ответственности Брянского фронта. В Орле находился штаб Орловского военного округа, который возглавлял генерал-лейтенант A. A. Тюрин. В городе было 4 артиллерийских противотанковых полка, гаубичный артполк, а также имелось 10 тыс. бутылок с горючей смесью. Еще 30 сентября Еременко по телефону предупредил НШ ОрВО об осложнении обстановки, его заверили, что город готов к обороне, но все вышло иначе. По словам Гудериана, «захват города произошел для противника настолько неожиданно, что, когда наши танки ворвались в Орел, в городе еще ходили трамваи»[12]. Одновременно дивизии 47-го корпуса того же Гудериана перерезали тылы армии Городнянского и начали выход на тылы 3-й армии генерал-майора Я. Г. Крейзера. Над войсками Брянского фронта нависла угроза окружения. Сгустились тучи над Западным и Резервным фронтами.

В сводке ОКХ от 3 октября отмечалось, что во второй половине дня части 3-й танковой группы «прорвались к Днепру восточнее Холм-Жирковский и захватили в неповрежденном состоянии два моста. Южнее города разгорелось танковое сражение с подошедшими русскими танковыми частями»[13]. Это означало, что противник нанес удар по 32-й армии генерал-майора С. В. Вишневского и вклинился в первую полосу Ржевско-Вяземского рубежа обороны. Полная незащищенность левого крыла войск Конева и прорыв немцев к Днепру создали реальную угрозу их выхода на тылы Западного фронта.