Роковая тайна сестер Бронте - [255]

Слова леди Кэтрин невольно заставили меня вздрогнуть, что, очевидно, не укрылось от глаз ее светлости, ибо она спросила:

— В чем дело? Вам нехорошо?

— Леди Кэтрин… — произнесла я во власти неизъяснимого трепета, — Но ведь… достопочтенный Патрик Бронте вызволил тогда из заповедной Долины Смерти только ОДНУ из Ее таинственных пленниц. И, если допустить, что вы правы в своем предположении… то… в таком случае… лишь ОДНУ ИЗ НАС ожидает Чудесное Избавление! ДРУГАЯ же обречена на Неизбежную Погибель!

— Погибели не существует! — яростно отрезала миледи, смерив меня презрительным взглядом. — Существует лишь переход души умершего человека в иное качество! Лишь ничтожные глупцы могут бояться этого перехода!

Я снова задрожала, но на сей раз меня трясло не от страха, а от мучительного стыда. Я потупила взор и более не осмеливалась смотреть в глаза своей знатной собеседнице.

— И, если на то будет воля Божья, — продолжала леди Кэтрин, несколько смягчившись, — я без сожаления расстанусь со своим бренным телом. Все мои помыслы и устремления в этот знаменательный момент будут сосредоточены лишь на одном. Я стану молить Господа о том же, о чем молю всегда — чтобы Он даровал мне наконец вожделенную встречу с Клиффом. Я верю, что настанет день, который соединит нас навеки. И вы, милейшая Джейн Люси, должны верить, что непременно обретете вновь своих близких. Ведь именно это светлое упование и помешало вам в самый страшный и ответственный момент вашей жизни совершить непоправимое — наложить на себя руки. Не так ли?

— Да, это так, — тихо промолвила я.

— А если бы вы знали наверняка, что те, кого вы любили, ушли в иной мир — вы стали бы теперь страшиться Смерти? — спросила миледи.

— Нет! — воскликнула я, мгновенно обретя решительность, — В этом случае я горячо желала бы оказаться в Ее безраздельной власти!

— Дорогая Джейн Люси! Вы научили меня во всем полагаться на Господа. Теперь я следую вашим советам, и это значительно облегчает мне бремя ожидания. Так почему же вы сами отступаете от своей веры в то время, когда нужно всеми силами за нее держаться? Вы утратили свою самую надежную опору, ваш дух надломлен. Отчего это произошло? Ведь к тому нет никакой причины. Именно теперь мы как никогда близки к своей заветной цели. Я чувствую, что еще немного, и сама Великая Тайна Мироздания покорится нам! Моя душа открыта для священного прикосновения Божественного Жезла, призванного освободить ее от бренной плоти. Откройте же и вашу душу, милая Джейн Люси! Я твердо убеждена, что какова бы не была наша конечная участь — хотя бы даже одной из нас суждена Жизнь, а другой Смерть — не важно, — для каждой из нас то, что предназначено Судьбой, непременно обернется Благословением Господним!

* * *

Миновала суровая череда зимних месяцев и наступила весна. Мы с миледи по-прежнему продолжали ждать и молиться. Ближе к середине марта в сознании леди Кэтрин наметился странный сдвиг. Она стала нервной, импульсивной и вдобавок ко всему прочему наотрез отказалась принимать пишу.

Как-то хмурым мартовским утром мы сидели в гостиной у камина. Миледи задумчиво склонилась к подлокотнику своего кресла и, подперев голову рукой, точно малый ребенок, нечаянно высунувшийся из своей колыбели, с какой-то особой благоговейной торжественностью произнесла:

— Сегодня семнадцатое марта. В Ирландии на это число выпадает великий праздник. День святого Патрика, могущественного покровителя благодатной ирландской земли.

— День святого Патрика… — заворожено повторила я, мгновенно погрузившись в бесконечную череду своих мрачных мыслей. И все же сквозь их неизбывный бурный поток я прислушивалась к тому, о чем говорила леди Кэтрин.

— Я всегда как-то особенно любила этот праздник, — продолжала миледи. — Моего деда по материнской линии звали Патриком. Вы знаете?

Я молча кивнула.

— Именно в его честь был назван достопочтенный Патрик Бронте.

Она устремила взор далеко-далеко в необозримое пространство (это потустороннее выражение было мне хорошо знакомо; оно всегда невольно пугало меня — теперь же я ощущала поистине неописуемый леденящий ужас) и вновь заговорила: — В этот день я всегда чувствую необыкновенный прилив сил. Мне вдруг становится все по плечу. Дивное ощущение! Право же, я и сейчас готова горы свернуть! — миледи в упор взглянула на меня. — Что? Не верите?

Неправда. Она была бледнее Смерти.

— И какая-то непостижимая душевная легкость владеет мною!.. Восхитительно! Мой дух пускается в пляс, ликует, смеется! Он словно бы празднует свою Великую Победу над немощной бренной оболочкой! Прошу вас, Джейн Люси, окажите милость, откройте окно. Дайте моему взбунтовавшемуся духу разгуляться вволю!

— Леди Кэтрин, — серьезно заметила я, — прошу прошения, но вам лучше подняться к себе в комнату и прилечь. Вы нездоровы.

— Ничего подобного! — был ответ. — Я совершенно здорова! Здорова и полна сил, как никогда прежде!

Миледи явно была не в себе. Вконец изможденный вид, призрачная бледность и крайнее истощение — результат упорного изнурительного голодания в продолжение последних дней — представляли весьма печальное зрелище. И все это усугублялось очевидным помутнением рассудка.