Роковая тайна сестер Бронте - [19]

На этой весьма ободряющей ноте наша длительная и, как мне показалось с самого начала, несколько странноватая беседа успешно завершилась. Добрые старушки, как водится издревле в подобных случаях, приветливо распрощались со мной и, деловито захлопотав, отправились подавать обед своему своевольному хозяину.

* * *

…Прошло уже около месяца с того знаменательного дня, как непреклонные силы Судьбы доставили меня в сей таинственный дом. За это время организм мой вполне окреп, и, хвата Небесам, отныне с лежачим образом жизни решительно покончено.

Почтенная леди так до сих пор и не соизволила явиться в эту благословенную обитель, стало быть, нашему очному знакомству с ней пока что не суждено было состояться. Впрочем, вполне возможно, нам еще доведется свидеться с нею когда-либо в неопределенном будущем. Время покажет.

Мои добрейшие благодетельницы, разумеется, сдержали свое обещание, в чем я ничуть и не сомневалась. Теперь мне стали известны все подробные сведения, касательные столь неотступно захватившей меня истории сошедшего в могилу поколения единого славного рода совсем еще недавних обитателей этого мрачного, угрюмого жилища.

Я была поистине потрясена, узнав, в чей, собственно, дом мне довелось попасть. Три из пяти дочерей таинственного Патрика оказались весьма популярными личностями — писательницами, чьи имена гремят по всей Англии и за ее пределами и как раз теперь благополучно пребывают в самом зените славы (мне стали понятны слова Марты о том, что некоторые внешние факты из их жизни явились достоянием широкой огласки).

И вот, волею Судьбы, мне выпала поистине уникальная возможность стать практически непосредственной свидетельницей правдивой истории их жизни; при этом я могу гордиться тем, что узнала ее не из каких-то дешевых литературных источников, а из собственных уст тех скромных и, казалось бы, неприметных женщин, которым посчастливилось общаться с ее героями.

Милейшие, чуткие старушки отнеслись к своим нехитрым обязанностям рассказчиц со всей надлежащей добросовестностью. Для наиболее полного и весомого подкрепления сообщенных в устной форме сведений любезная Марта соблаговолила предоставить моему вниманию свои регулярные дневниковые записи, которые она делала в редкие часы досуга, фиксируя на бумаге в малейших деталях все яркие происшествия, случавшиеся в семье ее хозяев. Кроме того, мои заботливые благодетельницы постарались удовлетворить мое возбужденное любопытство, тайком от нового владельца моей нынешней обители показав мне дневники и найденные в доме письма всех знаменитых дочерей и единственного сына покойного хозяина. В том числе и те бесценные послания, которые, в соответствии с распоряжением достопочтенного главы семейства, по мельчайшим крупицам были собраны у друзей и знакомых семьи. Означенные документы явились непосредственным и совершенно точным подтверждением слов добрых старушек. Эти свидетельства неопровержимы.

Из дневниковых записей старшей дочери умершего господина и супруги нового владельца этого мрачного жилища узнала я, кстати, и страшную тайну той знатной дамы, что соизволила обосноваться в этих суровых краях. Тайна, о которой даже Эмма и Марта могли лишь подозревать, случайно открылась мне во всех своих ужасающих подробностях. Теперь мне стали понятны непостижимые дотоле странности поведения этой несчастной многострадальной женщины, и я охотно извиняю ей ее проступки.

Помимо увлекательного пересказа предсмертной исповеди достопочтенного мистера Патрика мне стали известны также все тайные сведения, сообщенные Марте его дочерьми; ведь эта милая, приветливая служанка присутствовала возле смертного одра практически всех своих покойных хозяек (за исключением младшей, умершей в Скарборо).

История этого семейства с самого начала мнилась мне чем-то загадочным и непостижимым, а с некоторых пор (точнее — с того момента, как я узнала ее досконально) она представляется мне поистине мистической.

Я и по сей день нисколько не сомневаюсь в том, что полученные мною сведения, хотя бы они и были весьма богатыми, все же ни на йоту не приблизили меня к разгадке невообразимых таинств этой семьи. Однако, узнав внешние факты означенной невероятной эпопеи, я совершенно неожиданно для себя самой сразу же ощутила в себе странную перемену: будто бы внезапный резкий толчок откуда-то изнутри в единый миг потряс, перевернул, пробудил к новой деятельной жизни мое дотоле дремавшее в унылом забытьи сознание. Все мои издавна сложившиеся и устоявшиеся обыденные понятия, представления о жизни, словно легким небрежным махом, мгновенно стерлись из моей памяти и растворились в небытии.

Во мне возникла отчаянная естественная потребность узнать саму себя заново, и во имя этой, быть может, эгоистичной, однако же попросту насущной цели мне теперь совершенно необходимо зафиксировать на бумаге те сведения, какие я получила, чтобы иметь возможность провести их как бы сквозь призму своего сознания. Я убеждена, что только этот неоднократно проверенный целыми поколениями людей, надежный способ в состоянии помочь мне вникнуть в сущностный смысл всего того, что мне довелось услышать. Тем самым я уповаю вернуть свое привычное состояние: ясность ума и относительное спокойствие духа. Если в этом своем предприятии я потерплю поражение, мне уже ничто не поможет.