Роковая строфа - [15]

Андрей, только что принявший утренний душ, с трудом оторвался от вида, открывающегося за огромным панорамным окном. Во вчерашней суматохе он почти не думал о том, что впервые попал за границу, что за окнами автомобиля проплывали знаменитые дворцы и соборы Барселоны.

Его знание английского сразу же пригодилось Борису. Конференция для российских бизнесменов проводилась корейцами. Кое-кто в кулуарах шутил: «Это еще ничего. Вот в прошлый раз, дело было в Италии, встреча была организована немцами, а представляли они чуть ли не японцев. Еще то шоу! В английском-то мы кое-как разбираемся. А немецкий, извините…». Приглашенные понимающе смеялись. Многие друг друга знали, договаривались тут же: во время обеда, в перерывах.

Ужинали в настоящем замке, где испанцы, одетые, почему-то во фраки, подавали блюда французской кухни. На сцене негритянка пела джаз. Наверное, известная, потому что ей очень хлопали. Один из гостей расплакался. Андрей подумал, что это знаток джаза, но оказалось, что человек просто не рассчитал свои силы, слишком много выпил. Его спящего, нашли потом в баре и отвезли в отель.

Вдоль ночного шоссе плотно стояли и сидели проститутки. Когда какая-нибудь из них попадала в свет фар, распахивала наброшенную на голое тело шубку. Ночи еще холодные, девушки мерзли.

Набережная оказалась пустынной и удивительно похожей на те, что Андрей видел в Крыму: тот же разбитый асфальт, та же пыль, те же низкие горы, закрывающие горизонт.

Утром, преодолев стометровку, отделявшую корпус отеля от пляжа, Андрей, не раздумывая, бросился в штормившее море. Вода была мутная от песка и очень соленая; он нырнул по привычке с открытыми глазами, потом понял, что этого делать нельзя, в глазах потом щипало.

Борис ждал его на берегу. Он улыбался снисходительно; несколько загорающих женщин недоуменно разглядывали мокрого Андрея.

– Они, видишь ли, не купаются, – пояснил Борис, – для них, представляешь, не сезон! – Он хохотнул и тоже бросился в воду.

Борис возил Андрея по старому городу, где Японские башенные краны гармонично сочетались с безумным долгостроем Гауди, знаменитым Sagrada Familia. Узкие улочки не давали возможности рассмотреть грандиозное сооружение во всем его великолепии.

– Только с вертолета, – говорил Борис, щелкая Андрея на фоне стены. – Знаешь, существует поверье: как только собор достроят, наступит конец света. Андрей задирал голову, поражаясь нагромождению стилей, фигурам святых, застывших в своих нишах, готовым упасть колоннам, сочетанию не сочетаемого, возможностью невозможного.

Они бродили по крохотным лавчонкам, торгующим сувенирами. Андрей хотел купить матери мантилью, или веер. Но на всем, что он брал в руки, красовалась надпись: made in China.

Уже в самолете, как бы между делом, Борис сказал:

– Тебе надо учиться. Что ты думаешь на счет Юридической Академии?

Часть 2

17

– По моим подсчетам, Маргарита Соболева замужем побывала трижды, – раздраженно заявил Борис Петрович, глядя на экран телевизора, где прекрасная, как всегда, Рита виртуозно выводила на откровенность очередного приглашенного: на этот раз, знаменитого политика.

Андрей сидел задумавшись. Он никак не прокомментировал заявление Бориса, просто смотрел на Риту, узнавая и не узнавая в ней ту девочку, что была с ним когда-то.

Недавно они едва не столкнулись на очередном приеме в знаменитом особняке на Гоголевском бульваре. Андрей заметил Риту, когда она только входила в зал. Окруженная поклонниками, она не должна была сразу увидеть Андрея.

Андрей поспешно удалился, его уход буквально граничил с невоспитанностью. Но что было делать: у него задрожали руки и колени стали ватными. Он долго не мог успокоиться и выровнять дыхание. Так и кружил по кольцевой. Струсил ли он? Вероятнее всего – струсил. Он не скрывал от себя этого.

Его вывел из задумчивости голос Бориса:

– Говорят, у нее снова какой-то жених, – Борис вложил в слово жених весь свой сарказм. Эти выпады он совершал постоянно. Не зная об их истинной причине, Андрей тяжело переживал всякий раз, когда Борис дурно отзывался о Рите. На этот раз Андрей не выдержал.

– Знаешь, Борис, – неожиданно сказал он, – я когда-то был влюблен в эту девушку.

– Нашел в кого влюбляться, – зло хохотнул Борис.

– Она тогда была почти ребенком, едва школу закончила…

Борис живо повернулся к Андрею:

– Ну-ка, ну-ка, расскажи.

– Да нечего рассказывать, – грустно улыбнулся Андрей, – мы расстались из-за социального неравенства, предварительно поклявшись друг другу в вечной любви. А на случай измены одного из нас придумали такую штуку: отправить по интернету открытку со словами из сонета Шекспира: Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай…

– Надо же! Как романтично! – воскликнул Борис. – Ну и что? Кто кому написал?

– Знаешь, так получилось, что никто никому не написал. Я потерял ее адрес; а она… наверное, забыла обо мне.

В кабинет вошла Маша:

– Пойдемте, чай пить, – пригласила она.

– Идем, идем, Маша, – отозвался Борис. – Сильно переживает из-за смерти старика, – вздохнул он, после того, как сестра ушла. – Жаль его, конечно. Только Машу жаль сильнее, я на это ее траурное платье смотреть не могу!