Роковая сделка - [9]

Было среди всех этих статей немало публикаций о деловой хватке обоих супругов и их способности оценивать состояние рынка, но все они оказались куда менее информативными и, главное, не такими занятными и не сообщали ничего нового и интересного. И конечно, за последнюю пару недель — статьи об убийстве Гарта: в него стреляли (о местах, куда попали пули, писали, естественно, в колонках сплетен и слухов, а не в серьезных репортажах); по свидетельству службы безопасности отеля, дверь в тот вечер мог открыть только он сам, значит, он и впустил убийцу. В 21.15 ему принесли ужин на двоих — он был еще жив и находился в номере один, в 22.30 в отель приехала Гвен и потребовала, чтобы вскрыли дверь, потому что они договорились о встрече, но ее беспокоит, что он не открывает. Ее сопровождал помощник администратора — они вдвоем и обнаружили тело.

Потом шли сообщения о том, что полиция допрашивала Гвен, беседовала с Ронни, будущим партнером Гарта, и о том, что друзья обоих супругов оказывают серьезное давление на полицию, требуя скорейшего разрешения дела. Ни в одной статье имя Эмиля Требаска не называли, но в одной ссылались на его слова о готовности «в трудную минуту поддержать дорогого партнера». Интересно, далеко ли зашли их партнерские отношения?

Меня вдруг осенила отличная мысль. Я схватила телефон и позвонила Оуэну Крэндаллу в редакцию «Биз-Базз». Раньше он был штатным корреспондентом «Цайтгайст» и работал под началом редактора отдела моды Кейтлин, но недавно переместился на пару этажей выше, где располагается самое юное детище нашего Издателя, что благотворно сказалось на карьере Оуэна, состоянии его кошелька и психики. Теперь он освещает финансово-экономические аспекты индустрии моды.

— Могу ли я рассчитывать на пятнадцать минут твоего драгоценного времени? — спросила я.

— Удовольствие пообщаться с тобой, Молли, для меня уже награда. Но если добавишь порцию эспрессо, я твой безоговорочно.

Я поспешила вниз, взяла в ближайшем кафе две порции кофе на вынос и поднялась к Оуэну. Помещение его редакции почти точь-в-точь повторяет наше, но там ковровое покрытие представляет собой затейливое сочетание красного и оранжевого цветов; мы же топчем серо-голубой узор, пытающийся выдать себя за искусственный мрамор. На подобные расходы нашему Издателю никаких денег не жалко.

— Хотелось бы думать, что ты по мне соскучилась, но хищный блеск в твоих глазах говорит о том, что ты вышла на охоту. — Оуэн улыбнулся, а улыбка у него, надо сказать, великолепная; впрочем, как почти все остальное. Ему двадцать пять лет, у него мужественное лицо с правильными чертами, глубоко посаженные глаза и ямочка на подбородке, которая заставила бы Кёрка Дугласа рыдать от зависти. Многие фотографы, приходившие в редакцию, принимались с ним заигрывать, но Оуэна это не интересует. Когда он работал у нас, то был объектом воздыханий представителей обоих полов, но так ни разу и не почтил вниманием ни тех, ни других, что при нашем стадном существовании не так-то просто. Ходили слухи, будто к нему приставала сама Кейтлин, что, собственно, и сподвигло его от нас уйти.

— Вообще-то я не собиралась говорить о своих планах, — сказала я.

— Считай, что это откровенный разговор между друзьями.

— Что ж, раз мы друзья, расскажи мне о Гвен Линкольн и Эмиле Требаске.

Оуэн безразлично пожал плечами:

— Гвен — его главная поддержка и опора в новом начинании с духами. Чтобы производить одежду, он набрал кредитов, поэтому в кармане у него, как ни странно, пусто.

— Их связывает только бизнес?

— Я чувствовал, куда ты клонишь! К сожалению, придется тебя разочаровать: Эмиля интересуют лишь молодые блондины, что полностью исключает Гвен, поскольку она совершенно не подходит под это описание. Это всего лишь общность взглядов, а теперь еще и финансовых интересов. А что за статью ты пишешь? — Оуэн перегнулся через стол с заговорщической улыбкой. — Об убийстве Гарта Хендерсона?

— Пока нет. — Не хотелось, чтобы в королевстве нашего Издателя моя работа начала обрастать слухами еще до того, как я приступила к расследованию.

— А жаль.

— А тебе что-то известно?

— Гвен как раз и заставила Гарта переманить Эмиля от Ронни Уиллиса. Она сказала, что «бизнес должен оставаться в семье». Ронни был вне себя от ярости.

— А теперь они снова все вместе, да? Только без Гарта.

Оуэн кивнул и откинулся на спинку стула, слизывая со своего кофе взбитые сливки так, что половина сотрудников нашего журнала упала бы перед ним на колени.

— Что скажешь?

Конечно, теперь сделка предстает в новом свете. Удивительно, что подготовка к слиянию продолжается, ведь, несмотря на разрыв между супругами, поливание друг друга грязью и неминуемый развод, Гарт не изменил завещание. (Наверное, разводясь, люди слишком сильно желают смерти другому и не задумываются о том, что она может настичь их самих.) После гибели Гарта контрольный пакет акций в его компании «Г.Х. Инкорпорейтед» перешел к Гвен, и теперь вопросами слияния занималась она.

Но это означает, что Ронни Уиллис, который изначально полагал, что объединяется с гением рекламы, становится партнером дамы, в прошлом работавшей исполнительным директором в косметических фирмах. Той самой, что когда-то перехватила у него крупного клиента. Ну не странно ли, что в Ронни не взыграло мужское самолюбие и он не отказался от сделки, тем более что успех «Г.Х. Инкорпорейтед» всегда связывали с исключительными способностями и личностью Гарта, которого нет в живых? Во всем этом кроется что-то куда более серьезное, чем желание заполучить обратно Эмиля Требаска.