Роковая ошибка княгини - [29]

Он понял, что пришла пора действовать, пока эти двое гордеевских выродков не попортили личность князя Волконского — негоже ему, такому молодому красавцу, ходить с синяками! — и, спустя целых двадцать минут полнейшего бездействия, старый дворецкий наконец-то напомнил о себе, выступив в качестве миротворца.

— Господа, господа, я прошу вас, успокойтесь! — Громко произнёс он, привлекая к себе внимание. — Георгий, немедленно отпусти князя! Михал Иваныч, право слово, возьмите себя в руки! Пётр, отойди в сторону, как ты обращаешься с его превосходительством?!

Его превосходительство, ещё полминуты назад нещадно пинавшее родного батюшку, в понимании Фёдора неучтивого обращения никак не заслуживало, и он с поразительной ловкостью для человека его сложения и возраста, возник аккурат между кулаком Петьки, направленным к лицу молодого хозяина.

— Не смей. — Только и сказал Фёдор. Получилось очень внушительно и проникновенно.

— Двое на одного, какая прелесть! — Комментировал тем временем Мишель, всё ещё не оставив своих попыток вырваться. — У тебя даже слуги не менее подлые, чем ты сам, отец!

Иван Кириллович ответил грубостью, и стал медленно отползать назад, под широкий деревянный стол, что стоял у самой лестницы. Со стороны выглядело на удивление смешно, но старому Фёдору было, к сожалению, уже не до шуток, нужно было срочно спасать Михал Иваныча, пока эти двое не отомстили ему за своего хозяина.

— Отпусти князя, Георгий. — Скомандовал дворецкий.

Георгий молодец, заколебался.

— Не самая лучшая идея. — Предупредил Мишель, вовремя вспомнив о том, что он офицер гвардии и дворянин, и счёл своим долгом заранее предупредить о своих намерениях: — В таком случае, я убью его, это я вам гарантирую.

— Михал Иваныч, прошу вас, возьмите себя в руки! — Тихо, и очень проникновенно сказал Фёдор, которому очень не нравилось, что Михал Иваныча взял в руки Георгий, да по-прежнему не выпускал.

— Будьте добры, отойдите с дороги, и дайте мне завершить начатое. — Очень вежливо, как и подобает дворянину, сказал Мишель. Он подумал, что этому учтивому старичку-дворецкому грубить совсем не обязательно. Как там его звали? Фёдор, кажется?

Впрочем, не важно. Воспользовавшись тем, что Георгий отвлёкся на разговор, Мишель вырвался из его хватки, резко развернулся, и, оказавшись с ним лицом к лицу, для начала мило улыбнулся ему, а затем отправил его в нокаут сильнейшим ударом в висок. Фёдор Юрьевич охнул, посмотрев на упавшего к его ногам Георгия, и снова перекрестился.

«Ну всё», подумал он, поняв, что молодого князя никакие дипломатические беседы не остановят.

— Петенька! — Пропел Мишель, которого эта неравная битва лишь ещё больше раззадорила. — Ну же, чего стоишь, иди сюда, мой драгоценный!

— М-м… — Протянул Пётр, и задумался. Больно не хотелось связываться с княжеским сыном, которого, совершенно очевидно, голыми руками не возьмёшь. Но навлекать на себя гнев Ивана Кирилловича тоже не хотелось, и, вздохнув, Пётр помолился Господу в течение трёх секунд, а потом бросился на Волконского. Хитро бил, исподтишка, используя обманный приём — вроде бы, метил в плечо, а сам, тем временем, стремился ударить в бок, проскользнув под его левой рукой, чтобы сбить с ног. Попытка замечательная, но у Мишеля после года военной службы, все действия оппонента были как на ладони. Так что Петра подвело лишь какое-то пустячное мгновение — он и сам не понял, когда и как у Волконского получилось так быстро увильнуть в сторону: бедный Пётр попросту пролетел мимо него, изо всех сил врезавшись в угол стола прямо лбом, тем самым выведя самого себя из строя.

— И если у моего отца такая никчёмная охрана, я, право слово, не понимаю, почему он до сих пор жив. — С философским видом сказал Мишель, и посмотрел на дворецкого, являвшегося теперь был той единственной преградой, что разделяла его и Ивана Кирилловича, успевшего уползти под стол.

Фёдор тоже смотрел на князя неотрывно, но, конечно, не потому, что подумывал вступить с ним в единоборство. Это было совершенно бесполезно, если даже гора мышц Георгий с юрким и подвижным Петром не имели против него шансов — что говорить о кряжистом, неповоротливом семидесятипятилетнем старике?

— Я бы попросил вас уйти с дороги. — По-прежнему вежливо сказал ему Мишель, вытерев кровь со лба. Кровь была не его, а Петина, когда он разбил ему губу и выбил пару зубов своим очень точным и неожиданным ударом головой.

«Эх, была не была», подумал Фёдор, и… отошёл.

Ну, а что ему ещё оставалось? И хорошо, что этого не видел Иван Кириллович, отчаявшийся в своих попытках спрятаться под столом, а то выгнал бы старого предателя — как пить дать, выгнал бы.

И вот теперь уж точно быть смертоубийству, когда Мишель, преодолев последнее препятствие в виде отступившего назад, съёжившегося Фёдора, уверенным шагом направился к столу, под которым прятался его отец. Но, очевидно, сам Всевышний покровительствовал Ивану Кирилловичу в этот день, своей дланью защитив его от смерти.

— Господи Боже, что здесь происходит?! — Как гром среди ясного неба, зазвучал в гостиной требовательный и чуть напуганный голос Сергея Авдеева.