Роковая ошибка - [21]

Интересно, долго он собирается морочить мне голову? — раздраженно подумала Патриция. Лайза была права, он получает удовольствие, играя со своими жертвами как кошка с мышкой.

— И все шло замечательно, пока между нами не произошло это маленькое... — Дайсон запнулся, — недоразумение. Очень досадная вещь, должен сказать. Я искренне верю, что, если бы вы не сделали поспешных выводов и дали мне возможность объясниться, доказать вам свое благородство, наши проблемы с вами исчезли бы в ту же секунду.

Патриция подумала, что Дайсон успеет высосать из нее последние жизненные соки, прежде чем скажет, что ему от нее надо.

— Это и заставило меня пойти на крайние меры. Я просто не мог допустить, чтобы вы ушли рассерженной. Я чувствовал и до сих пор чувствую, что наши отношения заслуживают того, чтобы дать им еще один шанс. Патриция, я действительно восхищаюсь вами и хочу выразить свое восхищение, сделав все возможное, чтобы вы были счастливы. Все, что мне нужно от вас, это минимум участия.

Ободренный ее молчанием, очевидно принятым им за благосклонность, Дайсон с видом собственника похлопал Патрицию по руке. Подавив гримасу брезгливости, она сцепила пальцы и опустила руки на колени.

— Что такого в том, что я прошу вас изменить свое мнение, которое любой назвал бы поспешным и необдуманным? Ей-богу, Патриция, вы чересчур остро все восприняли. Мне лишь хотелось, чтобы мы дали друг другу немного человеческого тепла, это скрасило бы томительные часы нашего пребывания на работе. Мне не стыдно признаться, что я не тот человек, который легко сдается. Обычно я получаю то, что хочу.

Официант принес вино.

— Спасибо, Ник, — поблагодарил Дайсон, пригубив рислинг. — Попробуйте, Патриция. — Он толкнул высокий бокал к ней. — Это вино высокого качества. О чем я говорил? — пробормотал он себе под нос. — А! Я считаю, что вы были слишком щепетильны в отношении всего этого. Я разумный человек и никогда не держу зла. Поэтому я простил вам ту маленькую... вспышку в моем кабинете. Но вы ведь понимаете, что я не могу позволить, чтобы наши отношения закончились преждевременно и на такой неприятной ноте. Вот почему я вынужден был сделать то, что сделал.

— Нельзя ли конкретнее? — нетерпеливо попросила Патриция.

Дайсон хмыкнул.

— Мне не хотелось бы выдавать свои секреты. Скажем так, я использовал свои аналитические способности. — Он снова хмыкнул. — Но, понимаете, Патриция, у меня не было выбора. Вы лишили меня его, — заявил он с видом оскорбленной невинности. — Разве я мог допустить, чтобы вы ушли удрученной, с горечью в душе? Я решил возместить нанесенный вам ущерб.

— Ущерб, который нанесли вы, — резким тоном уточнила Патриция.

— Нет, моя дорогая, — язвительно парировал Дайсон, — это вы нанесли ущерб своим упрямым, несговорчивым характером. Честное слово, я не понимаю, как вы можете отказываться от любви человека, который уважает вас. Вы что, собираетесь прожить жизнь в полном одиночестве? Человек — не остров, он не может существовать сам по себе.

— Если я правильно поняла вас, — Патриция старалась не показывать своих эмоций, — вы скомпрометировали меня перед работодателями, с которыми я встречалась после того, как ушла из «Хайтек Информейшн». А Гарри Дженкинс знает об этом?

— Разумеется, нет, — почти с обидой ответил Дайсон. — Это касается только нас двоих — меня и вас.

— Значит, я не смогу найти работу, — заключила она, поразившись злобности этого человека.

— Ну что вы, Патриция! Все можно легко изменить. Достаточно одного телефонного звонка, и вы получите работу, достойную ваших уникальных... талантов.

— И что я должна для этого сделать? Лечь с вами в постель?

— Патриция, — зашептал Дайсон, не слишком правдоподобно изображая, что шокирован, — почему вы сразу думаете о непристойных вещах? Я что, какой-нибудь монстр? У меня тоже есть чувства, к вашему сведению. Я только хочу, чтобы между нами установились теплые дружеские отношения. Если вы это поймете и сделаете, как я прошу, то у вас завтра же будет великолепная работа и надежный друг. Неужели вы не понимаете, что я вам предлагаю?

Его монолог прервало появление официанта. Он поставил перед Патрицией тарелку с филе форели в белом соусе, украшенным искусно нарезанными овощами.

— Честно говоря, я не понимаю, — с вздохом проговорил Дайсон, когда официант ушел, — почему вы упорствуете. Вы молодая женщина, которой просто необходимо иметь надежного друга. Вы уже совершили одну серьезную ошибку и дорого заплатили за нее. Если вы надеетесь найти хорошее место, вам понадобится поддержка кого-то, кто занимает высокое положение. Я знаю, что продолжение образования вашей сестрой оказалось под угрозой. Кому нужна ваша глупая гордость? Подумайте лучше о своей сестре и о том, что ей придется бросить университет. Я нужен вам, а вы нужны мне. Вы можете это понять? Нам не обойтись друг без друга.

Внезапно кусок рыбы, лежавший перед ней на тарелке, показался Патриции ужасно одиноким и совсем неаппетитным. Она прекрасно понимала, чего добивается от нее Дайсон. Подобно любому хищнику он стягивал кольцо вокруг своей жертвы, рассчитывая на то, что страх сделает ее более легкой добычей. Патриция не сомневалась, что у него были возможности вселить в нее — а также в других женщин — страх.