Рокоссовский. Терновый венец славы - [189]

— Пожалуйста, задавайте.

— Ваши пожелания по питанию?

— Да, у меня есть одно пожелание, — улыбнулся Рокоссовский.

— Повара у нас очень хорошие, — сказал полковник, достал блокнот и выразил готовность записать указания. — Я вас внимательно слушаю, товарищ маршал!

— Запишите, пожалуйста, — усмехнулся Рокоссовский.

— Я готов!

— Посадите меня не за отдельный стол, а вместе с остальными отдыхающими. Кулинарное искусство ваших поваров я оценю за общим столом. Договорились?

— Д-договорились, — упавшим голосом произнес полковник.

Но слишком услужливый начальник санатория все равно перестарался и на следующий день выставил у бассейна автоматчиков.

Рокоссовский, ничего не подозревая, пришел утром в бассейн, поздоровался со служащими в белоснежных халатах, зашел в одну из кабин, разделся и вдруг обнаружил, что он в бассейне один, будто в санатории и вовсе нет отдыхающих.

— Что случилось? Почему люди не принимают такую массовую процедуру?

Подскочивший к маршалу начальник санатория, который почему-то оказался под рукой, начал объяснять:

— Товарищ маршал, мы составили расписание так, чтобы в это время отдыхающие принимали другие полезные для здоровья процедуры.

Рокоссовский окинул суровым взглядом растерявшегося полковника медицинской службы.

— Вы говорите правду?

Полковника бросило в жар. Он покраснел и опустил глаза.

— Как вас величать?

— Юрий Николаевич.

— Так вот, Юрий Николаевич, я вас прошу и требую, — с холодком в голосе произнес Рокоссовский, — немедленно уберите часовых и не нарушайте установленный вами распорядок. Впредь, какая бы шишка сюда ни приехала, подобными делами заниматься я вам не рекомендую.

Полковник вышел на улицу, распахнул дверь.

— Прошу заходить, товарищи, произошло маленькое недоразумение.

Более двух недель офицеры и генералы вместе со своим бывшим командующим прыгали с вышки, плавали в бассейне, гуляли по лесу, шутили, смеялись, вспоминали годы войны, встречи и разлуки, рассказывали фронтовые байки.

Рокоссовский впервые здесь услышал от заместителя командующего 70-й армией «быль» о том, как генерал Аревадзе угощал его имеретинским вином.

Переходя из уст в уста, эта байка обросла новыми подробностями и утратила правдоподобие. Согласно услышанному варианту, командующий фронтом так и не попробовал вина, обещанного гостеприимным грузином. Рокоссовский держался за живот от смеха, когда генерал образно рассказывал, как командир дивизии искал пропавшее вино. Он ползал по полу землянки, заглядывал под койки, кряхтел, потел, бормотал какие-то проклятия на своем родном языке. Оказалось, что накануне адъютант генерала с телефонистками штаба дивизии устроил веселый фронтовой праздник, где вино из солнечной Имеретии было выпито до капли.

Лучшие чувства генерала были оскорблены, и он придумал для адъютанта очень суровое наказание — не разговаривал с ним целый месяц и не обещал больше присутствовать после войны на его свадьбе.

— Ну, а как на это реагировал командующий фронтом? — уточнил Рокоссовский, сдерживая смех.

— Говорят, он наградил генерала медалью «За отвагу» и молча уехал.

После хорошего отдыха Рокоссовский вновь окунулся в повседневные дела Северной группы войск. Особенно много хлопот ему доставила подготовка к совместным учениям наших войск и соединений польской армии.

3

События менялись одно за другим, и время летело незаметно. Рокоссовский никогда не думал, что Ада поступит в институт с первого захода. Его опасения имели под собой почву. Большие перерывы в учебе, разные школы не давали больших надежд для успешной сдачи экзаменов. Оказалось, что он не знал как следует свою дочь — Ада получила приличные оценки на экзаменах и уже учится на втором курсе института. На радость родителям французский язык дается ей легко и по остальным предметам она учится хорошо.

Юлия Петровна разрывалась теперь между мужем и дочерью — она то жила некоторое время в Легнице, то улетала в Москву. Эта челночная жизнь порядком надоела ей, и она мечтала о том, чтобы мужа скорее перевели в столицу.

К счастью, Рокоссовский сказал по секрету, что в 1949 году ее мечта сбудется.

Уже в июне 1948 года было принято решение о перемещении части войск, подчиненных маршалу Рокоссовскому, на территорию Советского Союза. Маршал потихоньку готовил к передаче в распоряжение Войска Польского казармы, военно-учебные заведения, полигоны, а также разное военное имущество и сельскохозяйственные объекты.

Рокоссовский кроме управления войсками занимался и некоторыми общественно полезными делами.

Летом 1948 года в Польше, в городе Вроцлаве, проходил Всемирный конгресс деятелей культуры в защиту мира. В Советскую группу войск приехали некоторые из участников конгресса — Александр Фадеев, Михаил Шолохов и академик Тарле[64].

С академиком Тарле Рокоссовский общался несколько вечеров подряд. Чем больше говорил академик с маршалом о Наполеоне, Кутузове, особенно о причинах наших неудач в начале войны с немцами и некоторых стратегических просчетах в планировании операций, тем он пристальней смотрел на него и изумлялся его эрудиции.

— Поверьте мне, не знал я, не знал! — воскликнул Тарле. — Мне нравится ваше мнение о прошедшей войне. Ей-богу, не знал! Просто ушам своим не верю. Я говорил со многими военачальниками — все дуют в одну официальную дуду. Ваши мысли оригинальны.