Рокоссовский. Терновый венец славы - [186]

В этот торжественный вечер в Георгиевском зале было произнесено много тостов. Дошел черед и до командующих фронтами.

Молотов, которому было поручено произносить тосты, поднял бокал в очередной раз.

— Теперь я предлагаю тост за маршала Рокоссовского, — говорил он, — героя Сталинградской битвы, которая явилась историческим поворотом в нынешней войне, полководца, руководившего операциями в Белоруссии, изгнавшего немцев из Данцига и Штеттина.

Из-за столов, улыбаясь и блестя орденами, к Рокоссовскому потянулась вереница генералов, чтобы высказать ему свою признательность и пожелать здоровья.

Под конец допоздна затянувшегося вечера выступил Сталин.

— Я поднимаю тост за здоровье русского народа… — Сталин говорил о допущенных ошибках. О том, что были моменты отчаянного положения в первые годы войны, когда наша армия отступала, о жертвах, на которые пошел русский народ во имя победы. В заключение произнес: — Спасибо русскому народу за доверие!

После выступления артистов Рокоссовский с букетом роз направился домой, где, несмотря на поздний час, его ждали жена и дочь.

За праздничным столом они просидели более часа. Заметив, что муж чувствует себя усталым, Юлия Петровна сказала:

— Впереди у нас много времени, еще наговоримся. Отпусти, доченька, отца, видишь, он от усталости валится с ног.

В мае — июне 1945 года памятные события следовали одно за другим. Через неделю после кремлевского приема, 2 июня, в газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР, где за образцовое выполнение боевых заданий Верховного Главнокомандования по руководству операциями на фронте в районе Померании и достигнутые в результате этих операций успехи Рокоссовский был награжден второй медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.

В этом же месяце его ждала еще одна новость. Через несколько дней после завершения войны Сталин издал приказ — подготовить и провести в Москве Парад Победы.

После завершения подготовительной работы было созвано совещание, на которое пригласили командующих фронтами. Когда был доложен подробный ритуал парада, возник вопрос: кто будет принимать парад и кто будет им командовать?

Все единодушно считали, что, как принято во всех странах, парад должен принимать Верховный Главнокомандующий.

Сталин, посасывая трубку, ходил по кабинету, слушал выступавших и молчал. Затем подошел к столу, где сидели маршалы, оглядел их и сказал:

— Принимающий Парад Победы должен выехать на Красную площадь на коне. Я же на коня садился только один раз в своей жизни, и то, когда убегал из ссылки. Я уже стар, чтобы гарцевать на коне.

Многие, в том числе и Рокоссовский, начали возражать:

— Не обязательно только на коне. Верховный Главнокомандующий Президент США Рузвельт парады принимает на машине, а мы чем хуже?

— Рузвельт — другое дело, — усмехнулся Сталин, — у него парализованы ноги. Не будем отклоняться от традиций — на Красную площадь надо выехать на коне.

Отдельные командующие фронтами с ним согласились.

Сталин прошелся, раздумывая, по кабинету, потом подошел к столу и остановился.

— У нас есть старые кавалеристы — Жуков и Рокоссовский — пусть один принимает парад, а другой им командует.

Сводные полки (по тысяче человек от каждого фронта) тренировались на центральном аэродроме. Военные ателье шили и подгоняли обмундирование.

Для принимающего парад и командующего парадом подобрали коней. Жукову — белого, Рокоссовскому — вороного. Маршалы занимались парадом сами: подбирали знамена, формировали полки, занимались тренировками. За пару дней до парада все было готово.

4

Накануне парада Рокоссовский лег спать поздно, но это не мешало ему подняться с рассветом. Он глянул в окно. О, ужас!

На улице шел дождь. Темным покрывалом затянуло небо и — никакого просвета.

Конечно, никто отменять парад не будет — придется топать по лужам.

Юлия Петровна и Ада поднялись еще раньше. Они утюжили, чистили до блеска ордена, медали, шпоры, заглядывали в тревожные глаза маршала:

— Папочка, что еще надо сделать?

Они помогли ему одеться в новенькое маршальское обмундирование, и к 8-ми часам утра Рокоссовский уже был на площади, куда стекались полки, танки, артиллерия, заполняя улицу Горького, площадь Революции и Охотный ряд.

В 9.45 на трибунах волна рукоплесканий: на Мавзолей поднимаются руководители страны.

Рокоссовский, как заправский наездник, занимает место для движения навстречу принимающему парад маршалу Жукову. Чем ближе к 10 часам, тем чаще стучит сердце командующего парадом. Рокоссовский ловил себя на мысли, что он редко так волновался даже перед самым сложным сражением.

Кремлевские куранты начинают бой. Ровно с десятым ударом из ворот Спасской башни, уверенно держась на лошади, выезжает Жуков.

Дождь усиливается, но Рокоссовский не ощущает, как он льется за шиворот и оседает каплями на лице.

— Парад, смирно-о! — подает он команду и трогает с места послушного коня, которому передалось волнение седока: уши коня напряженно двигаются.

Жуков уже рядом, лицо его застыло в ожидании рапорта.

— Товарищ маршал! Войска действующей армии и Московского гарнизона для Парада Победы построены!

Оба маршала объезжают войска. Потом Жуков поднимается по ступенькам мавзолея, а сводный оркестр исполняет «Славься, русский народ» Глинки.