Рокоссовский. Клинок и жезл - [114]

В Севске и окрестностях в марте 1943 года состоялось первое крупное боестолкновение частей Красной армии и коллаборационистских формирований германской армии, в том числе Русской освободительной народной армии (РОНА)[100].

Февральско-мартовское 1943 года наступление ударной группировки Центрального фронта в историографию вошло под названием «Севский рейд». Именно на севском направлении авангарды Рокоссовского продвинулись особенно глубоко. Конники Крюкова и танкисты Родина заняли на некоторое время городок Севск[101]. При взятии Севска произошла история, которая может послужить ответом на вопрос, почему ударная группировка Рокоссовского так рискованно, на узком участке прорыва углубилась в оборону противника. Севский участок фронта и сам городок обороняли немецко-венгерские части, а также 14-й Севский батальон и 4-й полк РОНА. Здесь же держали оборону несколько батальонов украинских полицейских формирований, прибывших с Северщины. Кроме того, сюда же на уплотнение обороны немцы бросили добровольческий полк «Десна», выполнявший всё это время в основном карательные функции в партизанских лесах, кавалерийскую группу «Десна» и другие формирования коллаборационистов, а проще говоря, предателей, перешедших по разным причинам на службу германской армии. Во время первого столкновения при взятии Севска кавалеристы и танкисты смяли оборону и ворвались в город. По воспоминаниям участников боя, пленных не брали. Остатки гарнизона, забаррикадировавшегося в старинном каменном здании в центре городка на площади Революции, добивали из артиллерийских орудий прямой наводкой. Здание было разбито, как отмечают местные хроники, «в щебень», «пленных не принимали».

Позже наши части Севск оставили. Но ненадолго.

Дальнейшие события показали: то, что немцы не смогли сделать в ходе своего контрнаступления зимой — весной, они попытаются реализовать летом. Разведка доносила, что основные резервы, в том числе танковые и моторизованные, противник перебрасывает на южный участок фронта и сосредоточивает в двух районах — напротив оснований курского выступа, дуги, образовавшейся в результате зимне-весенних боёв.

В начале марта на центральном участке фронта противник начал отвод войск. Это было настолько неожиданно, что войска Западного фронта попросту прошляпили манёвр группы армий «Центр». Как вскоре станет очевидным, вывод войск из обширного ржевско-вяземского выступа самым непосредственным образом был связан с подготовкой операции в районе Орла и Курска. Командующий 9-й полевой армией генерал Вальтер Модель[102] к концу марта благополучно завершил операцию «Буйвол» и дополнительно вывел в резерв 15 пехотных, две моторизованные, три танковые и одну кавалерийскую дивизии СС. Гитлер был в восторге от этой операции. Было чему радоваться. Во-первых, операция прошла блестяще, почти без осложнений. Во-вторых, линия фронта сократилась на 200 километров. В-треть-их, войска отошли на заранее подготовленные позиции на линию Духовщина — Дорогобуж — Спас-Деменск. Новая конфигурация фронта стала более удобной для проведения летнего грандиозного наступления. В-четвёртых, на Восточном фронте в результате успешного манёвра удалось фактически полностью компенсировать потерю 6-й армии под Сталинградом.

В апреле 1943 года на фронте наступило затишье. Обе стороны усиленно готовились к решающему сражению.

10 апреля начальник штаба генерал Малинин представил в Генштаб доклад. Основная идея документа состояла в следующем: по всем предположениям, противник намерен наступать на Курск из района Орла через Кромы и Поныри и из района Белгорода через Обоянь на Курск. Малинин предлагал значительно усилить резервами оборону Западного, Брянского и Центрального фронтов, в особенности авиацией.

Дважды, 11 и 28 апреля, Рокоссовский был у Сталина в Кремле. Обсуждали план действий в предстоящем сражении. Разведка доносила о большой концентрации войск противника именно в тех районах, которые, по предположению Рокоссовского, были наиболее выгодными для летнего немецкого наступления с целью отсечения выступа ударом с юга и севера на Курск.

Во время первого совещания у Сталина собрались Рокоссовский, Жуков, Молотов, начальник инженерных войск Красной армии М. П. Воробьёв, заместитель начальника Генштаба А. И. Антонов[103]. Обсуждали план летней кампании. В Генштаб и Ставку к тому времени поступили служебные записки и доклады командующих и начальников штабов фронтов. Некоторые генералы, и среди них командующий Воронежским фронтом Ватутин, предлагали ударить первыми по сосредоточению войск противника в прифронтовой полосе и таким образом нанести ему поражение, не дав завершить полное развёртывание. Сталин склонялся к оборонительному варианту, предложенному в служебной записке Рокоссовского. Возможно, именно поэтому из командующих фронтов на совещание был приглашён только Рокоссовский. Решение о преднамеренной обороне, по всей вероятности, было уже принято, и дискуссия только помешала бы ходу совещания. На дискуссии времени не оставалось. Рокоссовский вместе с Жуковым и Антоновым вошли к Сталину в 23 часа 35 минут. В кабинете уже находился Молотов. В 0 часов 45 минут Поскрёбышев срочно вызвал Воробьёва. Совещание закончилось в четвёртом часу утра.