Рокоссовский - [156]

2. Иметь в виду в дальнейшем вывести большую часть сил фронта на левый берег р. Висла для действий в полосе между Данцигом и Штеттином. 19 армия, сосредоточивающаяся в районе Острув-Мазовецки, с 1 февраля будет передана в состав войск 2 Белорусского фронта».

Войска 2-го Белорусского уже 21 января выполняли предписания директивы Ставки. В этот день они овладели многими восточнопрусскими опорными пунктами, в том числе и Танненбергом.

Походная машина Рокоссовского летела по автострадам Восточной Пруссии мимо покинутых населением чистеньких немецких городков. Вот и Танненберг. Сложные чувства овладевают Рокоссовским. Всем, кто изучал военную историю, известно название этого городка. Здесь 15 июля 1410 года под Грюнвальдом у Танненберга объединенные русские, польские, чешские и литовские полки наголову разбили войско тевтонских крестоносцев. Здесь же, западнее Мазурских озер, в августе 1914 года примерно в том же направлении, что и армии Рокоссовского, наступала 2-я русская армия генерала А. В. Самсонова. Тогда она вторглась в Восточную Пруссию и достигла поначалу значительного успеха, но затем вследствие несогласованности действий русских войск была наголову разбита. Погибло много русских солдат, генерал Самсонов застрелился. Немецкие историки назвали это сражение Танненбергским. В честь Гинденбурга, с именем которого связана победа, гитлеровское правительство соорудило огромный мемориальный комплекс.

Отступая, немецко-фашистские войска взорвали памятник. Теперь командующий 2-м Белорусским фронтом стоит перед его развалинами. Советские солдаты идут вперед безостановочно. Война пришла и на немецкую землю. Три с половиной года Рокоссовский видел разрушенные и сожженные города и села нашей Родины и соседней Польши, три с половиной года он твердо верил: настанет пора – и наши солдаты придут сюда. Он верил в это в июне 1941 года, когда догорали последние танки его корпуса, он был уверен в этом, когда его бойцы с гранатами в руках бросались навстречу врагу под Волоколамском, он был убежден в этом в приволжских степях, в виду пылающих развалин Сталинграда. Да, он верил в то, что завершит войну на земле агрессора, что ему, солдату с тридцатилетним стажем, удастся все же прийти сюда, на немецкую землю. И не только он верил в неизбежность такого поворота событий, в это верили и те, кто шел в огонь по его приказу на Днепре и Волге, на Дону и Десне, на Буге и Висле. И вот это свершилось!

Рокоссовский стоял перед взорванным памятником Гинденбургу, и на память ему приходили строчки совсем недавно прочитанных в газете стихов:

За горе, за все страдания,

Что видел наш мирный дом,

Плати по счетам, Германия,

Молись! По тебе идем! 

Но то, что позволительно поэту, не может быть дозволено ему, советскому полководцу и политическому деятелю. Красная Армия ведет войну не против немецкого народа, она взялась за оружие, чтобы разгромить агрессора и уничтожить в Германии фашизм и милитаризм, принесшие так много несчастья соседям Германии, да и самому немецкому народу. В отличие от гитлеровских захватчиков, сеявших смерть и разрушения на оккупированной земле, воины Красной Армии должны вести себя с достоинством, свято хранить честь защитника социалистического государства, и он, Рокоссовский, сделает все, что в его власти, чтобы солдаты его фронта помнили: гитлеры приходят и уходят, а Германия, а народ германский остается!

Вступление в Восточную Пруссию солдаты и офицеры фронта Рокоссовского встретили с величайшим подъемом. «Вот она, берлога немецкого зверя, – говорили они. – Теперь мы отомстим гитлеровцам за все их злодеяния, совершенные ими на нашей земле». В сознании многих солдат вначале не укладывалось, как после тех зверств, что творили фашистские захватчики на советской земле – и это солдаты и офицеры на протяжении трех с половиной лет видели собственными глазами, – можно относиться великодушно к немцам. На этот счет в «Истории Великой Отечественной войны» говорится: «...не все советские бойцы правильно понимали, в чем должна выражаться месть и как надо вести себя в Германии. В первые дни боевых действий на территории Восточной Пруссии были отдельные факты нарушения норм поведения». Этого нельзя было допустить, командование и политуправление фронта позаботились о том, чтобы каждому солдату и офицеру была ясна сущность гуманной советской политики в отношении мирного немецкого населения. Был издан специальный приказ, партийные и комсомольские организации войск в течение одного-двух дней разъяснили воинам требования этого приказа. И воины 2-го Белорусского фронта оказались на высоте – больше Рокоссовскому не приходилось встречаться с подобными нарушениями воинского кодекса, хотя по дорогам Германии его войска проделали немалый путь.

Войска 2-го Белорусского фронта, гоня перед собой объятые паникой и потерявшие управление соединения 2-й немецкой армии, быстро продвигались к Балтийскому морю. То, что было не под силу солдатам Самсонова в августе 1914 года, солдаты Рокоссовского сделали быстрее всех намечавшихся сроков. Не 2—4 февраля, как предписывала Ставка, а вечером 23 января танкисты передового отряда 31-й танковой бригады под командованием капитана Г. Л. Дьяченко ворвались в Эльбинг. Появления их никто не ждал, Эльбинг жил обычной жизнью тылового города: работала электростанция, ходили трамваи, по улицам гуляли горожане. И вдруг – советские танки! С зажженными фарами, стреляя по вражеским автомашинам, промчались советские танкисты по центральным улицам города. Поднялась паника, а танкисты, не задерживаясь в городе, устремились к берегу Балтийского моря, к заливу Фришес-Хафф, и вскоре уже были на его побережье.