Рок умер – а мы живем - [27]
Денис, быстро потеряв Димыча, вместе со стилягой в плаще и девушкой в обрезанной по пояс шинели, с обесцвеченными волосами, помчался по одному из коридоров с низким потолком, пытаясь найти путь в зал.
Коридор кончился лестницей. Взлетели на второй этаж, побежали дальше, свернули. Увидели на стене чёрную табличку с белой стрелкой.
– Это на выход, – простонал стиляга и кинулся в противоположную стрелке сторону, но оттуда, громко стуча ботинками, шагали двое амбалов в чёрной омоновской форме. Без шлемов. В руках согнутые калачом дубинки.
– У-у! – Стиляга, путаясь в длинном плаще, повернул назад, расшвырял в стороны Дениса и девчонку.
Снова бежали по коридору, кидаясь на двери. Все были заперты.
– Повязали! – орал стиляга. – Гады! Менты! – Замер на секунду и, что-то решив для себя, выдернул из плаща пистолет.
Денис остолбенел. Страх быть задержанным и побитым сменился ужасом. Сейчас пальнёт идиот, и что тогда?.. Денис упёрся взглядом в руку стиляги, и ужас исчез: он узнал стартовый пистолет – на соревнованиях по бегу видел такой, – просто пугач с обоймой в шесть пистонов… Хотя, может, переделанный как-нибудь в настоящий… И, после секунды ужаса, почувствовав небывалую силу и решимость, Денис саданул ногой в ближайшую дверь… Грохнул выстрел, в ушах зазвенело… Саданул ещё раз, дверь подалась.
– Ты чё там, охренел?! – крикнули омоновцы то ли ему, то ли стиляге. – Мы ж тебе яйца вырвем!
Готовясь к новому удару, Денис глянул на девушку. Она показалась очень красивой. Из-за блестящих, расширенных глаз, наверно… Коротко разбежался, врезался ногой рядом с ручкой. Дверь распахнулась, косяк ощетинился щепками…
Заскочили в кабинет. Девчонка без промедлений швырнула стулом в окно и первой выпрыгнула наружу. Денис – за ней. Летя, услышал второй выстрел.
Приземлился на асфальт коленями и ладонями. В запястьях хрустнуло, но обращать внимание на боль было некогда. Выпрямился, не оглядываясь, побежал к парку… Лишь недалеко от станции метро остановился, отдышался. Потёр растянутые ноющие связки, закурил и пошёл не спеша, как гуляющий перед сном. Концерт накрылся.
9
Работа продвигалась туго, мучительно. На то, что вчера ещё делалось механически, сейчас приходилось затрачивать массу усилий. Думать…
Донимал, крутил водочный отходняк, манил диванчик. В мозгу словно бы образовалось выжженное, безжизненное пятно, и теперь Чащин, болезненно морщась, заращивал его новыми клетками, шёпотом, вдумываясь в каждое слово, читал:
– «Пила: Игра на выживание»… Так. «Режиссёр Д. Ван, США, 2004». Так. «Триллер/ужасы»… Так. «Продолжительность»…
Но кроме тяжести похмелья всё острее становилась тревога, что же будет теперь, с приездом Димыча. Как теперь…
Уже начался кавардак и напряги. Собираясь на работу, Чащин стал его инструктировать, как вести себя в квартире. Но первый же пункт возмутил гостя: «С чего это никуда не звонить?! Трубку не поднимать? Я сюда по делам приехал, мне звонить надо срочно!» Чащин попытался объяснить, что квартира не его собственность, если нагрянет хозяйка или услышит в трубке незнакомый голос (а она звонила раза два в месяц, интересовалась, всё ли в порядке), то это может кончиться требованием освободить жильё. Дескать: «Нечего тут притон устраивать». Чащин знал о таких случаях…
Правда, спорить не стал. Почувствовав внутри угрожающую тряску, махнул рукой, отдал Димычу дубликат ключей от квартиры и кодового замка, поехал на работу… Вообще, в последнее время он старался ни с кем не спорить, не выяснять отношений, не торговался – в самой завязке любой щекотливой ситуации его начинало потряхивать, скулы сводила судорога, глаза становились влажными, и хотелось или отойти, или сказать что-то острое, убийственно-грубое – такое, чтобы противник оказался обезоружен, раздавлен. И однажды Чащин чуть было не поплатился, дав волю языку. Ехал в автобусе, купив у водителя билет и пробив его компостером. Пробил в начале салона, а потом постепенно, под давлением входящих, оказался почти в хвосте; билет, немаленького размера прямоугольник из твёрдой бумаги, привычно-машинально свернул в трубку. И тут ввалились контролёры, крепкие, похожие на бандитов. Стали торопливо проверять билеты. Чащин показал свой. «Где компостировал?» – нагло щурясь, спросил один из них. «Там», – Чащин кивнул. «А почему там, если ты здесь? И вообще, – брезгливо покрутил измятый билет контролёр, – он у тебя в кармане-то потомства не успел наделать? Месяц там валялся, а? Ну, чего делать-то будем с тобой?» От этого тона, от «тыканья», от того, что к нему ни с того ни с сего имеют какие-то претензии, предлагают что-то «делать», Чащина затрясло, скулы стали крепкими и тяжёлыми, и он, неожиданно для себя, непроизвольно, громко, тонковатым голосом, с немужской обидой выкрикнул: «Да пошёл ты в жопу!» Выхватил билет.
Это могло кончиться если не дракой, то долгими, изматывающими разборками, быкованием контролёров. Но – обошлось. Парень ошалел на секунду, а потом пообещал: «Я тебя сам туда отправлю» – и полез дальше по забитому людьми салону, принимая протянутые билеты, проверяя проездные документы… А Чащин долго не мог унять нервное дрожание, неловкость, возмущение. И хотелось догнать контролёра и – или, схватив за волосы, долго бить кулаком в круглую наглую морду, или извиняться, объяснять, что он всё сделал правильно, прокомпостировал билет в этом автобусе; что он не заяц…
«Елтышевы» – семейный эпос Романа Сенчина. Страшный и абсолютно реальный мир, в который попадает семья Елтышевых, – это мир современной российской деревни. Нет, не той деревни, куда принято ездить на уик-энд из больших мегаполисов – пожарить шашлыки и попеть под караоке. А самой настоящей деревни, древней, как сама Россия: без дорог, без лекарств, без удобств и средств к существованию. Деревни, где лишний рот страшнее болезни и за вязанку дров зимой можно поплатиться жизнью. Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
В новой книге Романа Сенчина две повести – «У моря» и «Русская зима». Обе почти неприкрыто автобиографичны. Герой Сенчина – всегда человек рефлексии, человек-самоанализ, будь он мужчиной или женщиной (в центре повести «Русская зима» – девушка, популярный драматург). Как добиться покоя, счастья и «правильности», живя в дисбалансе между мучительным бытом и сомневающейся душой? Проза Сенчина продолжает традицию русской классики: думать, вспоминать, беспокоиться и любить. «Повести объединяет попытка героев изменить свою жизнь, убежать от прошлого.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Информация», многих сборников короткой прозы. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер». Слом, сбой в «системе жизни» случается в каждой истории, вошедшей в новую книгу Романа Сенчина. Остросоциальный роман «Елтышевы» о распаде семьи признан одним из самых важных высказываний в прозе последнего десятилетия. В повестях и рассказах цикла «Срыв» жизнь героев делится на до и после, реальность предлагает пройти испытания, которые обнажат темные стороны человеческой души и заставят взглянуть по-другому на мир и на себя.
В новом сборнике известный писатель-реалист Роман Сенчин открывается с неожиданной стороны – в книгу включены несколько сюрреалистических рассказов, герои которых путешествуют по времени, перевоплощаются в исторических личностей, проваливаются в собственные фантазии. В остальном же все привычно – Оля ждет из тюрьмы мужа Сережу и беременеет от Вити, писатель Гущин везет благотворительную помощь голодающему Донбассу, талантливый музыкант обреченно спивается, а у Зои Сергеевны из палисадника воруют елку.
Серия «Перемены к лучшему» — это сборники реальных позитивных историй из жизни современных писателей. Забыть свою первую любовь невозможно. Была ли она счастливой или несчастной, разделенной или обреченной на непонимание, это чувство навсегда останется в сердце каждого человека, так или иначе повлияв на всю его дальнейшую жизнь. Рассказы из этого сборника совершенно разные — романтичные, грустные, смешные, откровенные… они не оставят равнодушным никого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.