Рок, туше́ и белая ворона - [94]
― Позволишь?
Сделав глубокий вдох, я прогнала оцепенение и повернулась к нему. Галлюцинация ещё трепетала в коридоре сознания. Взгляд упал на его запястье. Технически, бас-гитара проще, вероятно поэтому Раф и играет на ней. Травмы сухожилий, могут сильно сказываться на манёвренности, что отягощает игру на ритм-гитаре.
― А ты сможешь?
Он лишь странно хмыкнул в ответ и поднялся вместе со мной в мою комнату. Когда я включила свет, заметила некоторую степень удивления на его лице. Раф нахмурившись рассматривал граффити на стене напротив кровати.
― Что? Ожидал увидеть плакаты Бибера на розовых стенах. ― потешалась я его изумлению от тёмного дизайна моей комнаты.
― Это граффити?
Я подошла к стене и провела рукой по немного лоснящейся поверхности. Она уже не пахла краской, хотя в прошлом году запах ещё витал в комнате.
― Ну, я умею рисовать не только на холстах.
Извлекая мою гитару из чехла, Раф сел на край кровати и пробежался глазами по мне с ног до головы.
― Есть хоть что-нибудь, что ты не умеешь?
Подцепив шнур от усилителя, я протянула его Рафу и присела рядом, подобрав под себя ногу. Я сложила ладошки на колено и уткнулась в них подбородком.
― Много чего, ― ответила я, наблюдая как Раф подсоединил гитару и потянулся в карман за медиатором. ― Ты будешь смеяться.
Он удивлённо посмотрел на меня и покачал головой.
― Поклянись. ― прищурилась я. Раф приподнял руку с медиатором между пальцев и улыбнулся.
― Клянусь, не буду.
― Готовить. Я не умею готовить, вообще нет. Я даже кофе себе сварить не могу, чтобы не испортить турку, и не залить плитку кофе. Зато уверенна, могу подорвать кухню.
Он стараясь не смеяться, но это плохо ему удавалось.
― Ты обещал! ― возмутилась я, ― Вот как тебе верить, Гордеев?
― Я не… ― он выставил ладонь, успокаиваясь, ― Просто ты так это сказала, словно способна приготовить водородную бомбу в микроволновке и пустить кухню на воздух. ― потешался парень. Я посмотрела в сторону, на него.
― Вот, кстати не исключено.
― Ладно, я возьму на заметку.
Он опустил тёмные ресницы и его улыбка дрогнула. Почему-то это пробило во мне дыру. Он зажал струны в ладах на грифе и гитара загудела, прежде чем медиатор в его руке проложил мелодию. Я видела, что его руки дрожали от напряжения, но сочные звуки в стиле металлкора, были грациозными и многосложными. Он умел играть, был талантливым и уверенна мог бы и сам быть ведущим гитаристом «ДиП». Но почему-то не был. Раф протяжно бросил аккорд и свесил руки с гитары, смотря на мои ладошки под подбородком на колене.
― Я думал всё дело в Гибсоне, ― пробормотал он и поднял на взгляд, в мои глаза, ― Оказывается нет. ― он вздохнул, вынимая штекер из гитары и отложил её на кровать за собой. ― Больше не сбегай, от меня. Я могу понять многое, Вик, всё можно понять. Но я не понимаю, как можно отпустить, если не хочешь. Это всё равно что пить кофе, имея возможность просто выспаться.
Я смотрела на него бесконечное количество секунд. Тысячи шёлковых крылышек бабочек, ранили моё сердце, летя на огонь. Я боялась пошевелиться, меня сковало на молекулярном уровне. Вдруг я стою на чьём-то пути? Вдруг она вернётся, а я… я просто окажусь лишним элементом. Ведь у людей так бывает…
Как она вернётся, она же, вроде, умерла?
«Дура», ― кинула мне стерва, которая подсознание.
Я простонала от этого, и упала на спину, пряча глаза под своей ладонью. Господи, во что он только ввязался? Он и не представляет, с кем связывается. Я ― девушка, к которой прилагается три легиона личных демонов.
Раф неопределенно хмыкнул, убирая ладонь от моего лица, он невесомо провёл кончиками пальцев моей щеки, скользя вниз по шее. По моей коже рассыпались мурашки.
― Дипломатическая неприкосновенность, ― припомнил Раф реплику моего отца и вскинул взгляд в мои глаза, ― Ты не переносишь когда к тебе прикасаются?
Его глаза были сейчас черны как ночь от полумрака вокруг. От этого затуманенного взгляда я растерялась и пропала.
― Отчасти. Это… вопрос доверия. ― нашлась я с ответом.
Он опустился на кровать рядом со мной, держась на локте. Волнистые пряди упали на его лицо, оставив глаза в тени. Я потянулась, чтобы убрать их, Раф мягко перехватил мою руку в запястье, отстраняя от своей головы. Вот, дерьмо! Эта порезанная ладонь! Он же не догадается, верно? Надо отвлечь его от этого.
― Арманья ― это проклятье на-ромне?
Он свел брови, сосредоточенный где-то внутри себя, рассматривая мой браслет на запястье.
― Откуда ты знаешь?
― Приходилось слышать. Так, что ты сказал на репетиции? ― любопытничала я, ― Миша казалось опешил.
Он слегка улыбнулся.
― Если честно, я не помню, что сказал тебе тогда.
― «Дулэски мэрав тэ тут» ― напомнила я.
Раф замер и повёл бровью. Немного недоверчиво и изумлённо, он заглянул в мои глаза.
― Серьёзно? Я так и сказал? ― усмехнулся он и покачал головой. Странно улыбаясь он пробормотал: ― Какого чёрта я это сказал…
Я заискивающе всматривалась в его лицо, ожидая всё-таки, что он ответит. Хотя его взгляд говорил мне, что это плохая идея.
― Ну раз Миша до сих меня подкалывает то, кажется я сказал ещё, что-то типа: я не за что, тебе не скажу об этом. ― увиливал он от ответа.
Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи.
"И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево." Откровение Иоана, глава седьмая. На небе разразилась война архангела Михаила против Посредника Бога. С небес тем временем спустился отряд ангелов, чтобы предотвратить "Глобальное Мировое Правительство" во главе с новоиспеченным Дьяволом. И обрушивается кара на землю, от которой люди дрожат в страхе. Зверствует чума и над головами людей нависло "кровавое небо", планомерно превращая каждый день в сущий ад.
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.
Слейт Клайборн – бывший морской пехотинец и снайпер, видевший и делавший то, чего не должен переживать ни один человек. Он возвращается в родной город на пасторальном острове Пиберри, отчаянно желая привычной рутины, от которой когда-то хотел сбежать. Израненный и мертвый душой, Слейт не в состоянии находиться в окружении людей, в то время как его тело – смертоносное оружие, а ночные кошмары не дают ему спать. Слейту не удается сдержать клятву, данную умершему у него на руках командиру – пожилой человек просил присматривать за его дочкой. Однако, вопреки ожиданиям, восторженная Холли Харпер оказывается отнюдь не маленькой девочкой с косичками.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.