Рогатое величество и ведьма уборщица - [19]

— Я — Матильда Глазнич, — представилась женщина. — Не знаю, зачем я сейчас хочу предложить тебе помощь, но что-то внутри не хочет отпускать просто так молодую ведьму. Расскажи, что случилось, пожалуйста. Да, я знаю, это странно, рассказывать что-то тётке, которая меньше месяца назад украла у тебя амулет, но сейчас я действительно хочу помочь тебе.

— Меня зовут Вальдемара, и…

Даже не представляю, что подтолкнуло взять и рассказать Матильде свою историю, не умалчивая о других приключениях. Вот просто взяла и выдала женщине огромный перечень своих проблем и приключений, в красках расписывая каждый момент. И последняя неприятность, как вишенка на верхушке тортика: прокляла теоретическую невесту императора так, что та сломала ногу, и в ответ накатала жалобу в Столичную Службу Безопасности. И сейчас я иду выкладывать, предположительно, все свои денежки.

Гадалка со смесью неверия и удивления, приподняв тонкие брови, смотрела на такую маленькую и с виду безобидную тёмную ведьму. А тут, оказывается, она проклинает быстрее, чем думает, попеременно влипая в истории. После рассказа, к слову, стало немного легче, словно с плеч сняли пятикилограммовые мешки с камнями.

Матильда покачала головой, пощёлкала пальцами, вытягивая на первый план ускользающую идею, помычала и, расширив очи, радостно вскрикнула. Неужели, в такой безвыходной ситуации ей удалось придумать что-то дельное?

— Скажи, а ты считаешь, что она тебя оскорбила, назвав дурнушкой? — Начала издалека гадалка, скрещивая руки на груди и уводя бедро немного вбок так, что у нее вывалился вперёд живот.

— Естественно! Кому приятно слышать, что он недотягивает до планочки? Тем более, я ведьма! Я, конечно, не так много ведьм видела в своей жизни, но слухи-то правдивые ходят, что краше ведьм дев на свете не найти… наверное. — Я надулась, как хомяк, которого недокормили.

Женщина рассмеялась, сверкая глазами. Какие же они у неё живые, все эмоции так ярко читаются.

— Тогда, когда придёшь в отдел ССБ и начнёшь разговаривать с сотрудником, начни опровергать её заявление. В законах Аркараса, девочка, месть между магическими существами разрешена, исключая кровную, когда затрагиваются последующие поколения. — Захотелось достать блокнотик и карандаш и по пунктам начать записывать всё то, о чём говорила женщина. — Так как ты относишься к таковым, можешь назвать причину — оскорбление.

— Даже если и так, то факт использования мной тёмной магии может, в случае чего, подтвердить сам император.

— Так ты лазейку найди, Вальдемара, — нахмурилась Матильда, будто начала разочаровываться в моих умственных способностях. — Закон предполагает использование тёмной магии только в общественном месте.

— А императорский дворец назвать общественным местом можно с большой натяжкой! То есть, я у него в доме колдовала, — продолжила мысль Матильды, расцветая с каждым словом. Кажется, у меня даже плечи расправились. — А в домах можно мстю вершить? Ну, то есть, месть.

— Да, закон такое предусматривает. Если ты не причинила вреда хозяину дома… в нашем случае, дворца, то закон ты не нарушила. А что законно, то не наказуемо! Император цел? Цел. К нам вообще с вопросами не должны лезть. — Довольно заметила гадалка, широко-широко улыбаясь, будто представила волшебный патент Магическому Комитету Новшеств и ей премию Гардакарта дали вместе с денежным вознаграждением. Неужели так раза, что девчонке помогла?

Договорившись, что меня обязательно отыщут в ближайшее время (оно и понятно, с проклятьем не комильфо жить), я отправилась к указанному в письме отделению ССБ. Когда подошла, то с облегчением поняла, что сбегала на метле в обличии мужика вовсе не из этого здания. Значит, не узнают!

Немного посидела в коридорчике, дожидаясь, когда дознаватель смилостивится меня принять, попаниковала, попыталась успокоиться, но вдруг дверь ССБшника резко открылась, являя народу низенького, но жилистого мужчину с орлиным носом, холодным взглядом серых глаз и лысой блестящей макушкой, которая к затылку переходила в жиденький хвостик светлых волос. Зато усы у мужика были — закачаешься! Пышные, длинные, гелем приподнятые кверху.

— Вальдемара Тихомировна? — Высокомерным тоном поинтересовался дознаватель, окидывая с ног до головы цепким взглядом. Не вспомни в нужный момент, что я пришла права качать и от штрафа уклоняться, так обязательно вздрогнула бы и с порога начала просить прощения. А тут нет, в руки себя взяла.

— Да, я, — уверенно подтвердила свою личность, вскакивая с места. — Как к Вам обращаться?

— Ашур Рашрок, — представился мужчина, рукой подавая знак, чтобы я зашла в кабинет.

Пока проходила мимо дознавателя, в памяти всплыл какой-то момент, дающий понять, что фамилия кажется очень знакомой. А ещё я заметила, что господин Рашрок на целую голову ниже. Между прочим, когда сидела на стуле, он казался куда выше.

Уже в кабинете, когда мы расположились друг напротив друга: он, в роскошном кожаном кресле за рабочим столом и я, на обычном деревянном стуле, точно таком же, как и в коридоре, мы начали разговор. Мужчина пытался вывести меня из колеи, мрачным и убитым голосом зачитывая заявление Элизабет Хассей.