Рог изобилия. Секс, насилие, смысл, абсурд - [32]

Он жил в тесной однокомнатной квартирке. Зашторив окна, её обитатель зажимался в угол и, покачиваясь, тихо сидел там, часами думая о чём-то своём.

Ещё ни одного раза не покидал он своего убежища. Пищу ему приносила его бабка, единственный, кто не отвернулся от него. Но сегодня она не пришла. Не пришла и на завтрашний день. Не пришла и на следующий.

Голод взял человечка в плен, лишая и так небольших сил. Мучая и изнуряя, он хотел забрать всю его жизненную энергию, насладиться ею до самого дна без остатка.

Но сдаваться человечек не спешил. Вспомнив, что бабка оставила ему немного денег, он воспрянул. Однако для него это означало, что придётся покинуть своё убежище. Маленькое тельце затряслось в ужасе, но отступить для него значило умереть. Сзади, пуская слюни, его караулил ненасытный голод.

Человечек вытащил кое-какую одежду и налегке отправился на улицу. Но когда он там очутился, все предрассудки и страхи обрели плоть. Каждый, кто проходил мимо человечка, испепелял его своим огненным взглядом. Глаза людей молниеносно протыкали презрением и жестокостью, встречаясь с напуганными жемчужинами. И куда бы эти жемчужины ни посмотрели, везде их гнали и унижали взоры надменных, чванливых и самовлюблённых людей.

Не в силах противостоять такому напору, человечек устремился обратно в своё убежище. Крупные слёзы то и дело срывались с его худощавого личика и разбивались о мощённую камнем дорогу. Спотыкаясь и падая, человечек всё же добрался до своей квартирки.

Вбежав внутрь, он, окутанный паникой, не устоял на ногах и упал. Перепуганный до смерти человечек больше не желал видеть эти ужасные взгляды, которые преследовали его даже сейчас.

Его худенькие ручки потянулись к чёрным жемчужинам. И тонкие пальчики лишили человечка зрения, расковыряв и расцарапав глаза. Теперь он избавился от ужасающих взоров, как думалось ему. Но и во тьме, которая стала его новой королевой, покоя не нашлось.

Он чувствовал, как разъедающие взгляды по-прежнему недвижно взирали на него. Он чувствовал их холод… Медленно расползающийся холод смерти.

Я нормальный

Я фасоль.

Я фасоль?..

Я фасоль!..

Здесь темно. Или мне так кажется? Нет, наверное, здесь и вправду темно, просто мои глаза уже порядком привыкли и приспособились.

Меня окружают обитые стены. А именно – шесть мягких стенок, включая потолок и пол, чтобы я не прикончил себя, разбив череп. Умно! Хоть я и не собираюсь делать ничего в подобном духе, ведь я полностью нормален.

Хм, интересно, а где же туалет?.. Его нет! Ладно, зато есть углы, которые можно пометить. И я, словно по приказу, справляю малую нужду в одном из них.

Чёрт возьми, как я оказался в этой комнате? Что они вообще себе позволяют?! Помню одно – забег на бешеной скорости по ночному метро с попутным расталкиванием людей. Забавно!

Потом… ах да, мне вдруг стукнуло в голову, что я фасоль. Лёгкая улыбка появляется на моём лице, а затем она перерастает в громкий смех, и я падаю в истерическом припадке. Это было весело!

Через несколько минут мне с трудом удаётся прийти в себя. Тогда я явно переборщил, не стоило кричать всем в уши, что невероятным образом моё тело трансформируется в фасоль. Хотя именно так мне и казалось. А ведь круто быть фасолью! И я вновь закатываюсь диким хохотом.

По чистой случайности мои глаза находят маленькую камеру слежения. За мной наблюдают, а я тут смеюсь, словно какой-то псих. Но на самом-то деле мой разум полностью здоров. Неужели вы не видите?!

Вскоре мои веки тяжелеют. Безумно хочется спать. Нужно так и поступить…

Интересно, на протяжении какого времени я был в отключке? Меня начинает раздражать тот факт, что моя особа находится здесь. Уйма дел с нетерпением ждут, пока я не позабочусь о них. Это несправедливо! Никто не имеет права держать меня в клетке!

Я подогреваю себя этой мыслью и прихожу в ярость. Но единственное, на чём можно сорвать свою злобу, – проклятый глазок камеры слежения. Я что есть силы прыгаю вверх, размахивая руками, и пробую достать до него. Без толку. Зато на ум приходит одна из моих любимых игр. Смысл предельно прост: прыгать, как кенгуру, наперегонки. Но поскольку рядом никого нет, я в одиночестве начинаю пружинить по всему периметру комнаты.

Вскоре мне это надоедает. Я устал и запыхался. Ложусь на мягкий пол и отдыхаю, тупо уставившись в камеру.

Неожиданно в мои покои проникает луч яркого света. Я кричу, сам не знаю что, и переворачиваюсь на бок, закрывая лицо руками. Но затем режущий глаза свет пропадает, и мне становится лучше.

Они решили меня покормить! Не могу отказаться. На картонном подносе яичница и пластиковый стаканчик воды. Выглядит очень скромно, тем не менее аппетитно, и я приступаю к трапезе, жадно набивая свой рот. Жаль, что тут нет фасоли…

Опять меня настигает смех. Я стараюсь выплюнуть всё, что совсем недавно желал съесть, чтобы не задохнуться в порыве очередной истерики. Однако что-то всё же проскальзывает в дыхательные пути, и теперь меня разбирает непосильный кашель. Чувствую, как кровь приливает к моему лицу, как в голове возрастает давление. Кашель не унимается, и мне становится совсем худо. Я теряю сознание.