Далее передо мной то всплывают картинки света, то вновь они затягиваются густой чёрной пеленой.
Когда я сумел-таки открыть глаза и не провалиться во тьму, надо мной стояли какие-то люди в белых халатах.
– Может, следует переместить его в обычную палату? – спрашивает тот, что слева.
– Вы в своём уме? – возражает другой, тот, что справа. – После того что он натворил и как вёл себя в камере, вы хотите ослабить режим?
– Ну… – тянет врач, что слева.
– Разве нормальный человек спихивает людей на рельсы? Из семи выжил только один, ему повезло, поскольку он был первым и успел выкарабкаться до прибытия поезда. Остальные изувечены до неузнаваемости. Нельзя смотреть на них без содрогания, – я плохо понимаю, о чём разговор, но в принципе для меня это и неважно, – также стоит учесть тот факт, что на платформе находилось более пятидесяти человек. Жертв могло быть куда больше. А ещё эти странные убеждения с фасолью…
Я не даю ему закончить, из меня разносится заливистый смех.
– Пожалуй, стоит оставить всё как есть.
А я продолжаю смеяться в своё удовольствие, радоваться жизни, ведь люди, которые меня окружают, ненормальные, они никогда не поймут меня, единственного вменяемого человека на всей нашей планете.
Я полностью нормален. Я фасоль…
