А женщина, увидев конторку, пересекла холл. Ее изящная походка сразу привлекла внимание. О, конечно: красота и грация. Он всегда считал это сочетание чертовски опасным. Подобные женщины притягивают к себе мужчин той молчаливой музыкой, которая ощущается в покачивании их бедер, взлете рук и завораживает сильнее, чем приманки соблазнительниц. Несмотря на то что Рейвен давно ожесточился, он вдруг почувствовал зов плоти.
Остановившись у конторки, женщина спросила о чем-то дежурного и внимательно выслушала его ответ. Не успела она отойти, как Рейвен уже понял, что красавица пришла к нему, так как она повернулась в его сторону. Ее длинные, густые, черные волосы гладкой волной переместились на одно плечо. Их глаза встретились: ее — янтарно-карие и его — черные как угли. Но, к его удивлению, она не подошла к нему, а, медленно обойдя толпу репортеров, встала позади них. Опустив портфель на пол и скрестив руки на груди, женщина оперлась плечом о колонну.
И вдруг… улыбнулась.
Такая улыбка дорогого стоила. От репортеров ничего не укрылось — они все как один повернулись к женщине, толпа расступилась, и таинственная незнакомка оказалась в центре всеобщего внимания.
Он услыхал, как Ривер, задыхаясь, произнесла:
— Папа! Это она, она! Она пришла исполнить мое желание. Скорее, а то она улетит!
И прежде чем он успел остановить свою непредсказуемую дочку, та стремительно бросилась прямо в толпу и стала ловко протискиваться между ногами взрослых. Рейвен выругался и побежал за ней. На какую-то долю секунды ему показалось, что он потерял дочь. Но вот она уже стоит перед женщиной, и их обеих окружили кольцом репортеры.
— Ты пришла! — воскликнула Ривер и прижалась к ее ногам. Но что самое поразительное женщина повела себя так, как будто была знакома с его дочерью. Она засмеялась непосредственности ребенка и, наклонившись, крепко прижала девочку к себе.
Рейвена отделили от дочки два репортера. Он бесцеремонно схватил их за плечи и оттолкнул. Внимание женщины было полностью приковано к девочке. Она, казалось, не знала, что ответить на вопрос Ривер. Но наконец она кивнула, и тогда Ривер с восторженным криком обхватила ее за шею.
Рейвен очутился перед ними и, стараясь говорить тихо и миролюбиво, произнес:
— Отпустите моего ребенка. Ривер повернулась к нему — на ее личике была написана безмерная радость.
— Папа! Она сказала «да». Юстис станет моей новой мамой.
Вокруг раздался треск фотовспышек, и свет ослепил Джей. Неужели она ослышалась или не правильно поняла Ривер?
— Подожди минутку. Я не… — Но ее слова потонули в шквале выкриков, и она оказалась зажатой толпой репортеров.
— Как вас зовут?
— Когда свадьба?
— Где вы познакомились?
— Каким образом удалось убедить мистера Недотрогу сделать вам предложение?
— Когда ждете ребеночка?
Джей приходилось не раз встречаться с представителями прессы, но никогда прежде они не находились в таком неистовстве. Она в отчаянии остановила взгляд на человеке, стоявшем перед ней. Ей сказали в бюро справок, что это — Рейвен Сьерра[1], отец девочки. Что ж, имя и фамилия ему подходят, так как он черноволос и остроглаз, словно ворон, а резкие черты лица напоминают холодные и скалистые горные вершины. Его глаза волновали и затягивали в свою черную, как агат, глубину. В нем было что-то такое, что… проникало за барьер, который Джей возвела в своей душе.
С общепризнанной точки зрения его не назовешь красивым: высокие скулы, квадратный подбородок и большой, четко очерченный рот. Нос не прямой и явно пару раз перебитый, а глаза слишком пронзительные — их взгляд выдает человека отчаянного и страстного. Длинные волнистые черные волосы дополняли этот несколько зловещий портрет.
И вдруг ее осенило — он ведь так притягивает ее к себе потому, что прошел через те же испытания, что и она, и набил точно такие же шишки. Он, сам того не подозревая, — родственная ей душа.
К несчастью, она ненамеренно разбудила в нем воинственный пыл. Поскольку ее появление имело отношение к его дочери, он становился вдвойне опасным. Она зажмурилась, призывая на помощь все свои силы. Надо скорее исправлять ситуацию, так как этот человек явно не любит проигрывать.
Глубоко вздохнув, она посмотрела на него. Он молчал, но и без слов было понятно, как он разгневан. Того и гляди бросит ее на растерзание толпе. Что же все-таки происходит? Каким образом она из постороннего наблюдателя превратилась в центральную фигуру этого циркового представления с участием репортеров?
— Пожалуйста, — просящим тоном прошептала Джей, крепче прижимая к себе девочку.
Но он оставил эту мольбу без ответа и, выхватив из ее рук свою дочь, посадил ребенка к себе на плечо. А затем… его тяжелая рука обняла ее. У Джей ужас сменился облегчением. Казалось, она обрела наконец защитника. Крепко прижимая к себе Джей, Рейвен стал медленно пробираться сквозь толпу. В последний момент она вспомнила о портфеле и подхватила его с пола.
Рейвен провел их в конец холла. Репортеры, крича, двигались следом. Не успели они подойти к лифту, как раскрылись двери и появились человек пять охранников.
— Простите, шеф, — задыхаясь, произнес один из них. — Эта проклятая машина застряла на полпути. А ваш компьютер твердил, что мы совершаем какую-то ошибку.
