Родственные души - [25]

      – У меня была неплохая учительница, милая! – подмигнула я ей. – Ты так чудесно выглядишь! – Я расцеловала сестру, немного приобняв её, насколько мне позволяла сидящая на руках Шарлотт.

      – Мои девочки в полном составе. Господи, как же я счастлива! – сказала мама, наблюдая за нами.

***

      После семейных чаепитий и тёплых воспоминаний я всё же нашла свободную минутку и по-тихому выскользнула из гостиной. Я зашла в свою старую комнату и, подойдя к окну, стала набирать Ника. Гудок. Ещё гудок. Одни одинокие и многочисленные гудки вместо моего родного голоса. Я терпеливо ждала в надежде, что он снимет трубку. Но вместо этого в трубке раздался писк, а затем его весёлый голос на автоответчике. Я улыбалась, довольствуясь тем, что слышу его хотя бы так.

      "Привет. Эм... вот я и освободилась, а ты теперь, видимо, занят. Времени у меня, как всегда, немного, но я хотела бы извиниться, что пропадаю с мамой и с этими подготовками. Я знаю, что ты всё понимаешь, но от этого не легче, правда ведь? Мне, по крайней мере, нет. Я нуждаюсь в тебе. Понимаю, что это всё временные трудности, но, знаешь, моё терпение на исходе. Я чувствую себя вновь той маленькой девочкой, которая готова разреветься, если что-то будет не по-моему. И пусть я буду маленькой эгоисткой, но мне так хочется чувствовать, что ты рядом, здесь и сейчас. Всегда. Я жду тебя, Ник, очень жду. Позвони, как будешь свободен, или напиши, ладно?"

      Тяжело вздохнув, я прислонилась горячим лбом к холодному окну. Что-то я разошлась. Теперь наверняка Ник будет изводить себя тем, что я опять страдаю. Ну кто меня тянул за язык? Я засунула телефон в карман своих джинсов и уже думала выйти из комнаты, как вдруг меня привлекла фотография на моей деревянной доске. Я подошла ближе и взглянула на неё. На ней были мы с Ником: он обнимал меня, а я закатывала глаза. А на другом снимке мы с ним совсем маленькие – мне восемь лет, ему десять; мы сидим на ступеньках возле школы, и он в моих очках. Помню, тогда он опять меня доводил, надевая очки себе на нос и прикидываясь мною, что жутко меня бесило. Но почему-то ему всегда удавалось сглаживать острые углы, в то время как я вредничала и обижалась на него. Да и вообще Ник всегда шёл мне на уступки и даже просил прощения там, где вина была однозначно на мне. Все знали его как хорошего и весёлого мальчика, и, наверное, он оставался таким до сих пор. Добрый и любящий, готовый всегда прийти на помощь, и не только мне. Ника не могли не любить окружающие, ведь рядом с ним солнце всегда светило ярче. Я вновь пригляделась к доске и заметила, что к ней были также прикреплены различные списки книг и высказывания авторов, наши семейные фото с сестрой и с родителями и даже мои первые линзы в знак протеста. Всё это грело мне душу. В комнате практически ничего не изменилось, за что я была благодарна маме. Я могла возвращаться сюда и витать в облаках своих воспоминаний. Здесь мне всегда было уютно и тепло на душе.

      Так почему же сейчас мне так тяжело? В душу закрадывались ненужные переживания. А верно ли мы поступаем с Ником? Ответ был, конечно же, отрицательным. Но я не могла объяснить настолько сильного влечения к нему. Он всегда был центром моей вселенной, но сейчас я чувствовала это сердцем. А Ник всегда учил меня прислушиваться к своему сердцу. Так я и поступала.

      Весь оставшийся день я провозилась с пригласительными, пока мама и Валери выбирали музыкантов на свадьбу. Ребекка же занималась самым приятным делом из всех нас – она развлекала маленькую Шарлотт. Весь мамин дом просто дребезжал от писков моей племянницы, когда она убегала от уже запыхавшейся Бекки. Подруге нравилось возиться с детьми, к тому же, Шарлотт не могла кому-то не нравиться. Наконец все пригласительные были успешно заполнены и отправлены, а белокурый ангел уже мирно спал в моей старой комнатке. Мы с Ребеккой попивали мартини, развалившись на белом кожаном диване моей мамы. Она выглядела ничуть не бодрее меня, но глаза её светились. Бекс делилась со мной подробностями своего романа со Скоттом, и мы, словно подростки, по-девчачьи хихикали, слегка захмелевшие от мартини. Ближе к полуночи вернулись мама с сестрой. Валери очень благодарила нас, что мы справились с её дочкой. Она была счастлива провести с мамой время и отдохнуть от семейных забот, а мы только рады побыть с Шарлотт.

      Попрощавшись со своими девочками, мы с подругой покинули Верхний Ист-Сайд. В такси я вновь набирала номер Ника – признаться, уже третий раз за вечер – но всё время натыкалась на автоответчик. Что случилось? Почему он игнорирует меня? В голову лезли навязчивые мысли, словно упрекая меня за мою наивность. Может быть, он просто устал от моего нытья? Может, ему просто захотелось отдохнуть и оторваться с какой-нибудь куколкой? К горлу подкатил тошнотворный ком. Нет, быть такого не может. Я ведь не такая, как все его девочки? Не очередное затянувшееся увлечение? Я боролась со своими противоречивыми мыслями почти до утра, а затем всё-таки уснула поверхностным и тревожным сном в обнимку со своим телефоном.