Родной ребенок. Такие разные братья - [4]

— Я не взял щит, потому что вы не любите его, бвана.

— Я люблю щит больше, чем копье.

— Нет, вы любите эти два оружия в совокупности!

Джавар улыбнулся. Ему стало весело.

— Мумба! — сказал водитель, обнажая ровные зубы. — Моя бабка пугала нас в детстве масаями. И мы читали молитву: «Господи, сделай так, чтобы ни один из нас не встретился с масаями, львами и слонами».

— Видит твой Бог, что ты встретился со мной на счастье! — захохотал Мумба.

— Наконец-то! — облегченно вздохнул Джавар, входя в прохладный холл. Он быстро разделся. Оставшись в одних плавках, вышел во двор, где с разбегу, как торпеда, нырнул в изумрудную воду бассейна. Немного поплавав, он, не дыша, полежал на поверхности воды с полминуты, и сразу же вышел из бассейна. Насухо вытеревшись мохнатым полотенцем, он облачился в шелковый халат, принесенный ему Дараяном, и прошел в свою спальню, которая служила ему помимо этого и библиотекой, и столовой. Он сел на шкуру черной пантеры — аджину — символ брахманизма, его предков ариев.

Мумба, словно Хануман — обезьяний бог, телохранитель бога Рамы, последовал за ним.

Джавар, скрестив ноги, посидел минут пятнадцать в позе «лотос», предавшись медитации… Напротив него, на стене, был закреплена огромная голова винторогой антилопы куду. Справа, над бархатной оттоманкой, висел ковер прекрасной работы, подаренный ему в Сринагаре его другом и однокашником, ныне владельцем ковровой и меховой фабрик. На ковре был изображен павлин, сидящий на дереве, склонившемся над голубым озером, берега которого заросли камышом и крупными лиловыми цветами. С двух сторон ковер обрамлял бордюр из зеленых блестящих листьев и прекрасных цветов. На оттоманке лежали большие овальные подушки, вышитые его женой.

Настроение Джавара пришло в норму. Он успокоился, стал уравновешенным и остро ощущал жизнь во времени.

«Старость не страшна, страшна немощность», — думал он, прохаживаясь по кабинету и разглядывая корешки книг: И. Тургенев — «Записки охотника», Э. Хемингуэй — «Зеленые холмы Африки», С. Аксаков — «Записки ружейного охотника» и восемнадцать томов «Махабхараты», «Воспоминания» Д. Неру…

Вот уже более десятка лет он в Кении, владеет двумя фабриками по изготовлению кашмирских шалей, трикотажа, шелка… Наиболее ценны шали ручной работы — амли. В такую шаль, которая легко пропускается сквозь кольцо, человек может закутаться с головы до ног. Они очень хорошо расходятся, и проблем их сбыта не существует.

В такие минуты он мысленным взором видел Малабарское побережье, Матхуру, Пуну, Бомбей с изящными и необыкновенно высокими арековыми пальмами на желтом песке… Затем — Кашмир, его Сринагар, Симлу, стада горных коз пашли шоколадного цвета, спускающихся в Кашмирскую долину, самую прекрасную в мире, со склонами Пир-Панджала — горного хребта, части Гималаев. Сринагар! Город красоты…

— Господин! — вежливо окликнул его Дараян, приложив руку к голубой чалме. — Пожалуйста, чай или каву?

— Дараян, дорогой, лучше каву! Эту таинственную смесь чая с орехами я люблю с детства. Ты же знаешь, это — любимый напиток кашмирцев, ответил он слуге и другу на пенджаби.

Дараян широко улыбнулся, и улыбка блеснула, словно молодой месяц среди темных туч, в его курчавой бороде. Он принес Джавару каву, а затем Мумба разжег хукку и подал своему господину.

Джавару представлялся Сринагар — город его детства и отрочества, озеро Дал, на берегу которого стоят, раскинув ветви, четыре грациозные чинары; белоснежная мечеть с тонким минаретом вдали; древний форт на холме, окруженный домами, гигантские террасы садов, разбитые могольскими правителями — навабами. Затем Нишат-Багх — сад удовольствий, поднимающийся от озера в гору десятью огромными партерами-ступенями, каскад водопадов, уложенных в каменные русла, сбегающие по террасам в озеро Дал. Поляны алых цветов… Там «на заре туманной юности» он познакомился с Индирой, своей будущей женой… Он вздрогнул и, спустившись с небес на землю, увидел Мумбу и Дараяна, сидящих в стороне от него. Они пили чай и тихо беседовали о чем-то на ломаном английском языке.

Мумбу он нанял еще в Момбасе, где когда-то останавливался жестокий Васко да Гама, — Мумба работал там портовым грузчиком. Их объединяли любовь к природе, страсть к охоте, храбрость и острое чувство справедливости.

— Мои соплеменники работают поденщиками на кофейных и чайных плантациях за гроши! — донесся до уха Джавара угрюмый гортанный голос Мумбы — Что осталось от воинственного народа!

— А ты отточи свое копье получше! — крикнул Джавар в сторону своих слуг.

— Буйвола нельзя ранить, говорят у нас охотники, господин, его необходимо убить, иначе он убьет тебя.

— Верно говорят охотники! — бросил ему в ответ хозяин. Идите сюда, садитесь, пейте чай, а я покурю. Ты прав, Мумба, многие знатоки охоты считают, что из «великолепной африканской пятерки» — слон, носорог, буйвол, лев и леопард, — буйвол — самый яростный и опасный. Это животное природа наделила, — Джавар сделал затяжку и выпустил дым в потолок, — огромными, раскинутыми на метр рогами, которые, утолщаясь и расплющиваясь на лбу, образуют сплошную «броню». Действуя ею, как тараном, буйвол в случае опасности, сметает не только охотника, а если тот сидит в «лендровере», то и машину.