Родной берег - [18]
– Сегодня рано утром, – ответила она, – я была в Нью-Хейвене и смотрела, как солдаты грузятся на борт. Я не знаю, куда они направляются. Но там будет очень опасно. Понимаете, среди них тот, кого я люблю.
Странно было делать такое признание едва знакомому человеку, говорить ему о том, чего не слышал даже Эд.
– Тот, кого любите, – повторил Джордж. – Да. Конечно.
– И когда он вернется, я должна ждать его на пристани.
– Все правильно. Все правильно.
Джордж отвернулся и принялся шагать взад-вперед по длинной пустой комнате, бессильно уронив руки, будто забыв, как ими пользоваться.
– Мне нужно доложиться командиру, – проговорила Китти.
– Да, конечно.
Он стоял перед резной каминной полкой и рассматривал фотографии в рамках.
– Моя мать. – Джордж указал на одну из фотографий. – Если вы зайдете в часовню, то на южной стене увидите мраморную доску. Там написано: «В память о верной жене и любящей матери». Я мог бы сказать куда больше. Но в этих словах – самое главное. Верная жена. Любящая мать. О чем еще мечтать мужчине?
Китти оставила его наедине с фотографиями и воспоминаниями. Ей хотелось сбежать из этого печального дома.
Она нашла Луизу в помещении Вспомогательного корпуса, в блоке «А».
– Пойдем отсюда, – позвала Китти. – Искать нас не будут.
Пока они ехали на велосипедах по истборнской дороге, небо темнело, затягиваясь облаками. Дождь начался, едва они успели добраться до крикетного клуба в Бервике. Там, промокшие, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, они упросили девушку за стойкой дать им хоть чего-нибудь поесть, и та вынесла холодную вареную картошку. Фермеры, пережидавшие дождь, глазели на них и тихо переговаривались. И куда только смотрит правительство? С немцами нужно было покончить еще в апреле!
По молчаливой договоренности говорить об операции подруги не стали. Взамен Китти рассказала Луизе о Джордже Холланде.
– Я так и знала, – вздохнула Луиза. – Сразу заметила, что он смотрит на тебя, как побитая собака.
– Бедный Джордж! У него всегда такой несчастный вид!
– Не такой уж он и бедный. Он миллионер и лорд. Так что за него можешь особенно не переживать.
– Я сказала ему, что мое сердце принадлежит другому.
– Хоть это и полное вранье.
– Да нет же! – вскрикнула Китти. – Кажется, я влюблена в Эда.
– Вот как! С каких это пор?
– Точно не знаю, поняла это только сегодня утром, пока смотрела, как все они уходят в море. Я просто хочу, чтобы он вернулся целым и невредимым.
– О Китти! – Дрожь в ее голосе растрогала Луизу. – Неужели ты наконец-то влюбилась?
– Кажется, да. Я не уверена.
Сильный юго-западный ветер уносил дождевые облака прочь, толкал в спину. Девушки возвращались по пустой дороге.
– Что же будет с бедным Джорджем? – спросила Луиза.
– Да все с ним будет хорошо, – ответила Китти. – Какая-нибудь волевая тетка его слопает.
– Говоришь так, будто он бутерброд.
– Он богат и при титуле. Кто-нибудь его подберет.
– А бедный Стивен?
– Я ему напишу. О боже, почему все так сложно?
– Знаешь что? – вдруг сказала Луиза. – Раз ты вышла из игры, я, пожалуй, сама попытаю счастья с Джорджем.
Китти чуть с велосипеда не упала:
– Ты что, серьезно? Ты в курсе, что он почти слепой?
– Мне ни разу не делали предложения, Китти. Моя семья не особенно богата. Господь послал меня в дом молодого неженатого мужчины с титулом и состоянием. Не могу же я оскорбить Всевышнего бездействием.
Китти молча крутила педали.
– Ты, наверное, презираешь меня, – подала голос Луиза. – Ничуть, – искренно ответила Китти. – Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Думаешь, с Джорджем я не буду счастлива?
– Если бы ты любила его, была бы счастлива.
– Если он женится на мне, – пожала плечами Луиза, – я буду его любить.
Они подъехали к лагерю со стороны двора. Перед войсковой лавкой собралась толпа – люди обсуждали последние события. Самый главный вопрос: неужели открывают второй фронт?
Китти заметила Ларри Корнфорда, выходящего из главного здания на западную террасу. Он махнул ей, и они встретились на липовой аллее.
– Я их провожала, – сказала Китти.
– Мне ветер не нравится, – поделился Ларри. – Чтобы без приключений добраться, нужен штиль.
– Ты не знаешь, куда они направились?
– Знаю, – ответил Ларри, – но сказать не могу.
– Скорее всего, во Францию.
– Остается лишь ждать, когда они вернутся.
– Думаю, Эд с ними. – Китти вздохнула.
– Вполне возможно.
– Обещай, что придешь ко мне и расскажешь, как только что-то станет известно.
– Да, конечно.
Они молча брели к пустующему дому посреди пруда.
– Дочитала «Миддлмарч»? – спросил Ларри.
– Не могу читать, ничего не могу делать.
– Он вернется, – успокоил ее Ларри.
– Откуда тебе знать? Может, и не вернется.
Ларри промолчал.
– По крайней мере, ты остался, – сказала она. – И Джордж.
Взгляд Ларри скользил по поверхности пруда, тревожимой ветром.
– Надеюсь, придет и мой час, – ответил он.
К ночи ветер усилился – стекла окон в детской дребезжали от мощных порывов. Китти спала урывками, терзаемая снами, в которых Эд тянулся к ней откуда-то из далекого далека.
Утром по лагерю распространились слухи, будто флот по-прежнему стоит на рейде. Если верить прогнозу, погода будет и дальше ухудшаться. Из уст в уста перелетали полу-понятные фразы: «упустят прилив», «в такую погоду летчики не поднимутся», «без прикрытия с воздуха больших операций не ведут».
Близнецы Бомен и Кестрель почти ничем не выделялись среди прочих детей благополучного и мирного города Араманта. Брат и сестра никому не говорили, что могут слышать мысли друг друга, хотя сами не находили в этом ничего удивительного. Они не подозревали, что безмятежное существование Араманта и окрестных земель скоро закончится. Грядет время жестокости, и только Огненный ветер может испепелить ненависть, чтобы мир возродился, и настала эпоха доброты. Скоро исполнится древнее пророчество, скоро зазвучит Песнь Огня.
Пять лет минуло с тех пор, как близнецы Кестрель и Бомен вернули голос Поющей Башни. Легионы не знающих жалости заров больше не угрожают Араманту. Мир и благоденствие царят в городе мантхов. Никто и не подозревает, что завтра от Араманта останется лишь пепел, а жителей угонят в рабство в далекий Доминат. И никому из них не суждено будет вернуться... Но внучка пророка Айра Хаз уверяет, что истинная родина мантхов – вовсе не сожженный Арамант, что изгнание – это лишь начало пути домой. Однако лишь немногие верят ее словам...Уильям Николсон известен как автор сценария к фильму «Гладиатор».
Экзистенциальное путешествие в далекую страну… Это было у Гессе и Керуака, у Берроуза и Кроули. Однако юноша, совершающий это путешествие, даже не подозревает, какой ад ждет его в конце пути. Кафкианский кошмар, аранжированный антиутопическими мотивами, достойными Оруэлла, в исполнении Уильяма Николсона обретает нервный, увлекательный и экстремальный сюжет!
Доминат пал, его рабы обрели свободу. Но жителям Араманта некуда возвращаться – родной город сожжен дотла. И не только Арамант и Доминат постигла жестокая участь. Смутные времена настали для всех земель. Страх и жестокость царят в сердцах людей, и только Огненный Ветер может испепелить ненависть, чтобы мир возродился и настала эпоха доброты. А маленькое племя мантхов странствует по разоренным землям в поисках своей потерянной родины. Им надо спешить – ветер крепчает. Скоро исполнится древнее пророчество, скоро зазвучит Песнь Огня.
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».