Родная земля - [76]

— Ну, да, конечно. Это я так, высказал оптимальный вариант. Отправляйте задержанных.

Трубка легла на рычаг.

— Что-то случилось? — спросил Эмиров.

— Да, весьма серьезное.

Юрин рассказал, что произошло в камышах неподалеку от поселка колхоза "Сынпы гореш".

Эмиров стиснул ладони, заговорил горячо:

— Эх, надо было бы и Батыра сюда! Мутный он человек, Сергей Николаевич. Хоть и председатель сельсовета, и заслуги всякие имеет, а не лежит у меня к нему сердце. И как это он один с каким-то стариком задержал целую вооруженную группу? Вам не кажется странным?

Юрин неопределенно вытянул губы, застучал пальцами по столу.

— Надо, надо с этим Батыром поговорить, прощупать, — снова сказал Эмиров. — Может, завтра поздно будет.

Юрин молча смотрел на него. И взгляд его волновал Эмирова.

— Машина-то одна, — сказал Юрин.

Эмиров вскочил, подсел к столу.

— Сергей Николаевич, по-моему Батыр для нас важнее задержанных калтаманов. А потом везти их ночью опасно. Мало ли что. Лучше мне туда утром подскочить, а Батыра сюда сейчас же доставить.

Юрин закурил. Синеватое облако закрыло его лицо и медленно поплыло по комнате.

— Что ж, — сказал Юрин, — может, вы и правы. Батыр нам безусловно нужен.

— Так позвоните скорей, пока не отправили машину, — заторопил Эмиров.

Юрин стряхнул пепел в медную пепельницу, сказал спокойно:

— А не надо. Пусть везут задержанных. А за Батыром мы отсюда машину вышлем. Вот этим и займитесь. Найдите машину и пусть едет.

Эмиров откинулся на спинку потертого венского стула, пожевал губами, потом встал. Сказал, помявшись:

— Это я сделаю, Сергей Николаевич. Мне еще хотелось об одном посоветоваться…

— Говорите.

— Мне кажется, все говорит за то, что баи меняют тактику.

Усталые глаза Юрина спокойно смотрели на заместителя. Юрин кивнул, давая понять, что внимательно следит за его мыслью. Эмиров продолжал:

— Сказать, что на границе тихо, нельзя. Но все же стало спокойнее. Отсюда можно сделать вывод: баи поняли бессмысленность своей затеи с переходом в Иран и затеяли другую авантюру.

Юрин оживился, спросил с интересом:

— Какую же?

— А вот вроде этой, — кивнул Эмиров на телефон. — Баи решили вредить нам здесь, на месте. Поэтому и нам следует пересмотреть свои планы…

Сергей Николаевич почесал колючую щеку. Но сказать ничего не успел — снова задребезжал телефонный звонок.

— Юрин слушает.

Трубка заверещала чьим-то далеким голосом.

Лицо у Юрина как-то вдруг осунулось, резче обозначились складки у тонких губ, глаза посуровели.

Он слушал молча и все смотрел на Эмирова — ни то удивленно, ни то растерянно.

— Сколько их? — спросил он, перебивая того, кто сыпал словами из трубки. — Ясно. Надо задержать. Соберите всех — коммунистов, комсомольцев, колхозный актив. Мы высылаем оперативную группу. Действуйте.

Рука его с трубкой медленно, очень медленно опускалась к аппарату — Юрин весь целиком был занят только что услышанной новостью и как бы отключился от всего остального.

— Опять? — спросил Эмиров тревожно.

Юрин кивнул.

— Нападение на колхоз "Сынпы гореш". Вооруженная банда. Численность пока не установлена.

Он встал. Эмиров тоже вскочил, вытянулся. Юрин по привычке остановил на нем неподвижный взгляд. Лицо Эмирова выражало готовность к действию, и все же Юрин уловил в нем самодовольство. "Рад, что его прогноз подтверждается. Ладно, посмотрим", — подумал он.

— Я же говорил, — не выдержал Эмиров. — Теперь нам надо не на границу смотреть, а себе за спину. Баи…

— Поживем — увидим, — остановил его Юрин. — А сейчас надо действовать. Поднимайте отряд по тревоге. Я сам поведу людей.

Эмиров круто повернулся и четким шагом направился к двери.

— Одно отделение в полной боевой готовности пусть остается здесь, — сказал ему вслед Юрин.

Через полчаса отряд покинул город.

Эмиров не находил себе места. Открывал папку с делами, но внимание рассеивалось, никак не мог сосредоточиться. Позвонил в тюрьму, уточнил кое-какие данные об арестованных вчера контрабандистах. Снова стал листать подшитые в папке протоколы, свидетельские показания, справки… Но мысли его все время были далеко — там, где сквозь ночь шли на рысях бойцы оперативного отряда. И еще об одном думал он — о тайном…

Спрятав папку в сейф, Эмиров пошел в комнату радиостанции. За столом сидела девушка-радистка с наушниками.

— Ничего нового? — спросил Эмиров.

Девушка молча покачала головой.

— Я прилягу. Если что — разбудите.

Натужно запели под его тяжелым телом пружины старенького продавленного дивана. Только он закрыл глаза, как радистка позвала:

— Товарищ Эмиров.

Он вскочил, подошел, одергивая гимнастерку.

Радистка нервно крутила ручки, подстраиваясь. Потом взяла карандаш, стала быстро писать, — он следил за серыми размашистыми буквами, выползающими из-под ее руки:

"Срочно… Срочно… ЧП… ЧП… Столкновение с басмачами у Кровавого колодца. Столкновение… Убит Бердыли… баями…"

Девушка снова с напряженным лицом стала крутить ручки.

— Слышимость плохая, — прошептала виновато, — ничего не могу понять.

Он сорвал с ее головы наушники, с силой прижал к своим ушам — треск, писк, какое-то бормотанье вырвалось из эфира.

— Ну, что, что? — почти крикнул он. — Почему не слышно?