Родимый край - зеленая моя колыбель - [18]
— Э-э-э-эй-й, э-э-эй-й! — послышалось вдруг за моей спиной.
Обернулся — никого. Только было перевел взгляд на дорогу, опять раздался писк, потом смех. Смотрю — на соседней полосе из-под распряженной телеги выглядывает Минниса!
Вот счастье! Мы с ней тут же пустились наперегонки к реке. Минниса бежала не хуже меня, ее голые пятки, гладкие, как потертые пятачки, так и сверкали в траве. Мы уже у берега были почти, да мать Миннисы обратно нас позвала.
— Нельзя там босиком ходить, — пожурила она дочку и стала обувать ее. — Змея ужалит!
Мать у Миннисы была невысокая, такая же черноглазая, как и дочь, такая же верткая и быстрая.
— Научить вас заклятию? — сказала она, присев на корточки перед нами. — На случай, если на змею наскочите… Старики сказывали, не могут змеи перед этими словами устоять. — И, улыбаясь, покачивая головой, завела скорым говорком:
Заклятье было похоже на песню, и мы, напевая его, снова спустились к берегу и, усевшись на откосе, стали закидывать в воду камни. Кинешь камень, и от того места, куда он бултыхнется, круги идут, будто гонятся друг за другом.
— Глянь-ка! — вскричала вдруг Минниса, хватая меня за локоть. — Мешок с мукой! Вон плывет, вон! А что, если его водяная выпустила? Чтоб нас заманить!..
Ух ты! Взаправду мешок! Он медленно плыл под кругами, что разошлись по воде, плыл прямо в нашу сторону. Хоть тут же прыгай и хватай. Отца кликнуть? Ведь целый мешок муки…
Пока я раздумывал, мешок наш плыл-плыл и сразу ушел под яр. Такое меня зло взяло, что обманулся!
— Да это же облако! — сказал я с досадой.
Перед нами неслись по небу пухлые, точно мешки с мукой, облака. Хотел было я поругать Миннису, что обнадежила напрасно, да нас мама позвала.
— Нельзя над омутом баловаться, — опасливо сказала она, — играйте здесь!
Мама нарезала ломоть ржаного хлеба квадратиками и, посыпав сахарным песком, протянула нам:
— Вот вам пряники, угощайтесь!
Что ж, «пряники» эти показались нам ничуть не хуже всамделишных.
Солнце тем временем село, серо-сизые тучи заволокли все небо. Поглядывая на грузные косяки туч, отец с мамой держали совет: раскидать скошенное сено иль погодить?
— Нынче и петухи безо времени пели, лягушки вон тоже расквакались — кабы не задождило!
— Уж это каждый год так! — сказала мама. — Хлеба как есть истомятся, изжаждутся, и ни одной капли на них не упадет. А стоит на сенокос выйти, ну будто дно у неба выбивают, — льет и льет!
— Будет тебе ворчать! Дожди покуда не лишние, пускай попрыскает.
Увидела мама, что мы с Миннисой вокруг телег носимся, в пятнашки играем, улыбнулась:
— Да что с нашим Гумером стало? Прямо глаза застило ему, нас и не примечает…
Ничего со мной не стало, просто нравилось играть с Миннисой. Когда она оказывалась рядом, мне как-то само собой хотелось бегать, смеяться.
Внезапно за лугами, недалеко совсем, сильно громыхнуло, будто раскололось небо. Мы кинулись к маме. Она, шепча молитву, погладила нас по голове, чтобы от молнии охранить, и погнала под телегу:
— Будет вам чирикать, прячьтесь скорей! Вон грохотун сюда скачет!
Мама положила в телегу большую охапку сена, прикрыла то́рпищем[19] и мы будто в шатре уютном очутились. Поначалу тут стоял дегтевой дух, но запах свежескошенной травы перебил его, у нас даже в носу защекотало.
А в небе всё перекатывались громы, потом зашумел дождь. К нам же под телегу ни ветер, ни дождь не проникали. Минниса прислонилась спиной к колесу и, кинув быстрый взгляд наружу, зашептала:
— Знаешь, когда мы давеча на луга спускались, у старого кладбища ведьмину свадьбу видели. Посередь дороги пыль крутится столбом, до самых облаков доходит. Вот страхи-то! Завертью крутится, а внутри темное сидит. Бабушка говорит, что это ведьма в ступе, она свадьбу справляет.
Минниса, словно сама испугавшись своего рассказа, поджала ноги и подоткнула их подолом платья.
— Что, если ведьма сцапает и унесет с собой, а? Ты напугался бы?
— Нашла чем стращать! Читаешь молитву и палкой — прямо в середину за́верти! Поняла? Тут вся твоя заверть золотом под ноги осыплется!
— А если у тебя нет палки?
— Если палки нет? — задумался я и храбро ответил: — Ногой наподдам!
Откинув свесившийся край торпища, мы высунулись из-под телеги.
Дождь уже прошел, а над деревней и над нашим лугом, переливаясь всякими цветами, из края в край перекинулась радуга. Тучи с громами ушли в сторону Арска.
— Видишь небесную дугу? — показал я на радугу пальцем.
Но Минниса хлопнула меня по руке:
— Чу! Бабушка сказывала, что нельзя на нее пальцем показывать.
— Ладно, — послушался я и стал объяснять: — Это мост… Его ангелы перекидывают, чтобы воду для дождя подвозить.
— Да уж, ангелы!..
— Вот и да! Провалиться мне на месте, если вру!
Вижу: Миннисе и хочется верить, и сомнение берет ее. Я начал еще более горячиться:
— Знаешь, отчего гром гремит?
— Отчего?
— Дождяные ангелы запрягут коней в телеги с бочками и скачут по мосту!
— А воду откуда берут?
— Видишь, как небесная дуга выгнулась? Она небось одним концом в речку Азе́ке опустилась, а другим — в Янильское озеро.
Роман известного татарского писателя Гумера Баширова «Честь», удостоенный Государственной премии, принадлежит к лучшим произведениям советской литературы о колхозной деревне в годы Великой Отечественной войны. Герои Г. Баширова — это те рядовые труженики, без повседневной работы которых ни одно великое дело не совершается в стране.Психологически правдивое изображение людей, проникновенный лиризм, картины природы, народные песни придают роману задушевную поэтичность.
В основу произведений, помещенных в данном сборнике, положены повести, опубликованные в одном из популярных детских журналов начала XIX века писателем Борисом Федоровым. На примере простых житейских ситуаций, вполне понятных и современным детям, в них раскрываются необходимые нравственные понятия: бескорыстие, порядочность, благодарность Богу и людям, любовь к труду. Легкий занимательный сюжет, характерная для произведений классицизма поучительность, христианский смысл позволяют рекомендовать эту книгу для чтения в семейном кругу и занятий в воскресной школе.
О том, как Костя Ковальчук сохранил полковое знамя во время немецкой окупации Киева, рассказано в этой книге.
В книгу вошли рассказы, сказки, истории из счастливых детских лет. Они полны нежности, любви. Завораживают своей искренностью и удивительно добрым, светлым отношением к миру и людям, дарящим нам тепло и счастье.Добро пожаловать в Страну нежного детства!
У девочки Насти, только что ставшей второклассницей, наступила пора первых в ее жизни летних каникул. И она отправилась проводить их на даче у бабушки. Но если ты мечтательница и отдыхаешь от всяких школьных дел, то обыкновенный дачный отдых может легко превратиться в опасное волшебное приключение. Когда в твою жизнь ворвутся и лешие с водяными, и летающие верблюды, тебе придется познакомиться и с Серым волком, и взмыть в небо на ковре-самолете. А все из-за того, что всего лишь попытаешься сорвать красивый цветок… Взрослый писатель Анатолий Курчаткин написал детскую повесть-сказку по сюжету, который подсказала ему внучка, – интереснейшая получилась история.
В книгу «Солнечный ручеёк» вошли удивительные, искренние рассказы, полные света и добра.Они учат детей сердечным отношениям с родными и близкими людьми, с домашними питомцами, учат любить и ценить красоту окружающего мира, а ещё – фантазировать и мечтать.