Роди мне ребёнка - [6]

— Потому что это правда.

Она попросила Сэнди удалиться, и её подруга исчезла, но перед этим тяжело вздохнула.

— Не хотелось бы вас разочаровывать, — сказала Джилл мужчине, — но вы точно не отец моего ребёнка.

— Откуда такая уверенность?

— Донорам в “КриоКорп” нужно заполнить кучу бумажек.

Она—то знала это. Последние восемь месяцев она провела, запоминая каждая слово, написанное донором её малыша о себе.

— У отца моего ребёнка голубые глаза. Он немного выше, и он...

Он поморщился.

— Что? Что вы сделали?

— Я немного соврал.

— Никто не может "немного соврать". Либо врёшь, либо нет.

— Вы правы. Я соврал, — сказал он. — Ваш донор закончил медицинский и предпочитает водное поло футболу. Он вегетарианец, так?

Она кивнула, не веря, и добавила:

— Он так же очень чувствителен и работает в Гринписе.

Он потёр нос.

— Он доктор, — продолжила она, стараясь не верить этому мужчине, — и иногда работает клоуном в детской больнице, потому... потому что очень любит детей.

Она почувствовала толчок ребёнка. Наверное, он тоже, потому что переменил своё положение, чтобы больше не нависать над ней. Он выглядел смущённым, будто ему было больно. Не то, чтобы она беспокоилась о нём. Он заслужил такое чувство, потому что шпионил за ней, а потом ещё и вывалил слишком много информации на неё.

Мужчина смотрел на её живот. Ребёнок толкнулся снова и в этот раз сильнее.

Его глаза расширились.

— Потрясающе.

Она улыбнулась. Она не могла возразить. Каждый раз, ощущая, как он пинается, она думала, что это чудо.

— Будто он пытается выбраться наружу.

— Ты сказала "он"? У нас мальчик?

Её сердце рухнуло вниз от его слов.

— Зачем ты здесь? Зачем ты врёшь?

— Извини, но ничего не исправить. В то время я отчаянно нуждался в деньгах и стал донором. Я не подумал.

— Но “КриоКорп” проверяет всю информацию о донорах.

— У меня связи.

Она не верила своим ушам.

— Это ужасно, — сказала она. — Ты ужасен. Ты написал всё, о чём только женщина может мечтать, чтобы было у её ребёнка, и всё это ложь. Всё, вплоть до цвета глаз.

Она нахмурилась.

— Они даже цвет глаз проверить не могли?

Он пожал плечами.

— Сам был удивлён.

— Есть хоть что—нибудь, о чём ты не врал?

Он наморщил лоб и задумался.

— Итак, ты утверждаешь, что отец моего ребёнка лживый, дрянной, безучастный, испытывающий отвращение к детям, не вегетарианец, кареглазый футболист?

— Секундочку, карие глаза в чём виноваты?

Она положила ладонь на лоб. Даже мысли не возникало, что она когда—нибудь встретит отца своего ребёнка. Никто из мужчин рядом не стоял с тем идеалом, который она представляла в роли отца для малыша, даже Томас. Сидящий перед ней мужчина, безусловно, был привлекателен, и было бы ложью отрицать, что целуется он великолепно, но потрясающие поцелуи ещё никого не сделали прекрасным отцом.

— Отец моего ребёнка отвратительный лгун, — сказала она, будто не сидела сейчас с ним в машине. — Такой же, как все остальные остальные мужчины. Ничего особенного. Просто эгоистичный, самовлюблённый, ужасный, лживый...

— Спасибо, что поделилась впечатлением, — перебил Деррек, — но, как я уже сказал, у меня были сомнения на счёт содеянного. Я знал, что это неправильно, вот почему я попросил “КриоКорп” удалить меня из списка. Я вернул им их деньги. У меня же есть совесть.

Сирена скорой помощи зазвучала вдалеке. Она закрыла глаза.

— Уходи. Оставь меня в покое.

— Не всё так просто.

Она открыла глаза.

— В смысле?

— У тебя ребёнок от меня, мой сын. Я никуда не уйду. Не могу.

Она хотела вытолкнуть его из машины и уже подняла руки, чтобы он оставил её, наконец, одну, но тут внезапная боль пронзила её живот. Она вскрикнула и вцепилась в его крепкую грудь, воткнув свои ноготки ему в кожу.

— О, боже!

— Что такое?

Как раз в этот момент у неё пошла кровь.

— Этого не может быть. О, нет! Слишком рано.

— Что случилось? — спросила Сэнди и её голос напоминал визг.

— Мой малыш, — сказала Джилл. — У меня схватки. Малыш хочет сюда!

Спеша выбраться из машины, Деррек Бейлор, мужчина, которого она не хотела признавать отцом своего ребёнка, неуклюже завалился на пол между сиденьями и с трудом выбрался наружу.

***

Тринадцать часов спустя, устав ждать в приёмном покое, Деррек открыл дверь в палату Джилл и заглянул внутрь. Её рыжая подружка, Сатана, которая должна была держать его в курсе дела, пока он сидел в фойе, спала в кресле в углу палаты, пока другая подруга Джилл, дама в синем, сидела в кресле возле кровати Джилл.

Даже сквозь медицинскую маску, которая была на нём до входа в палату, он учуял сильный запах стерильности. Он думал, Джил спит, но монитор пискнул, и она открыла глаза. Неуверенным движением она пошевелила рукой, и леди в синем взяла её руку в свою, заверив, что всё будет хорошо. Джилл расслабилась, но лишь до очередного писка монитора. На этот раз она широко распахнула глаза. Она и её подруга начали дышать в унисон, трижды отрывисто выдыхая, вдыхая и начиная с начала.

Джилл выглядела так, словно прошла курс молодого бойца за один день без глотка воды: она была бледна, губы сухие и потрескавшиеся. Волосы были мокрыми и откинуты назад. Тёмные круги залегли у неё под глазами. В ней с трудом можно было узнать женщину, которую он встретил утром.