Род князей Зацепиных, или Время страстей и казней - [213]

Воевода спал богатырским сном подле своей дражайшей половины, но выспаться ему всласть не удалось. Его покой нежданно-негаданно был нарушен приездом фельдъегеря из Сената.

Фельдъегерь прилетел к нему прямо на двор и поднял такой шум, что сонное царство поневоле поднялось. Он потребовал, чтобы воеводе сейчас же было доложено, для представления ему самонужнейшего и секретнейшего указа.

Воевода насилу успел опомниться и прийти в себя, приказав вылить себе на голову два ведра воды.

— Что такое? — спросил он.

— Указ, ваше высокородие, самонужнейший! — отвечал фельдъегерь.

Воевода дрожащей рукой распечатал пакет и узнал, что едет в их город и провинцию доверенная особа государыни, обер-шталмейстер, гвардии секунд-майор князь Андрей Васильевич Зацепин, для исполнения всемилостивейше возложенного на него поручения, и что поэтому следует принять его с подобающей ему честью и исполнять его требования и приказания, как бы они были требованы и приказаны самой государыней.

«Вот не было печали, — сказал себе воевода, прочитав указ. — С подобающей ему честью. А какая ему честь подобает?» И он послал за правителем своей канцелярии, городским головой, полицмейстером, обоими капитан-исправниками, отцом архимандритом, старшим протоиереем собора и всеми военными и гражданскими начальниками разных команд и учреждений.

— По важному делу, скажи; приказали, мол, сию минуту просить.

Все собрались.

— Какая же такая честь ему подобает? — спросил воевода у всех собравшихся на совещание.

— Какая честь? Известно какая! Как и всякому генералу, — начал говорить правитель канцелярии. — Ну явимся. Спросим, нет ли приказаний. Пришлём от караула почётного ординарца. А чтобы почтить ещё превосходнее, господин полицмейстер назначит кого-нибудь от себя оберегать его спокойствие. Купечество, если захочет, может хлеб-соль поднести…

— С этим согласиться нельзя, — возразил полицмейстер из военных. — Если бы Сенат полагал, что мы должны встретить его, как всякого генерала, он не послал бы нарочного фельдъегеря с указом. Тут, видимо, особа доверенная и важная; так что хотя в указе и говорится, что он не более как гвардии секунд-майор, стало быть, простой генерал, но по званию обер-шталмейстера его следует считать выше.

— Да в указе сказано: с подобающею ему, а не просто с следующей генералу честью, стало быть, генералу честь особая, а ему особая! — сказал один из капитан-исправников.

— Прежде всего, где он остановится? Ведь он едет по службе, с поручением государыни; не на постоялом же дворе ему стать? — заметил другой капитан-исправник.

— Город отведёт ему дом, — отвечал голова. — Может, и он чем-нибудь городу послужит, что-нибудь исходатайствует.

— Ну так, стало быть, — начал говорить воевода, — мы его встретим у городских ворот, проводим на отведённую квартиру, спросим приказаний, поставим ординарца и назначим полицейского. Не назначить ли почётный караул?

— Не лишнее ли будет? — заметил воинский начальник.

— Как же лишнее, помилуйте! Ведь доверенная особа, с поручением от самой государыни.

— Так-то оно так, а всё кажется…

— Помилуйте, тут казаться нечего! Вы как думаете, господа? — спросил воевода.

— Разумеется, отчего ж не назначить. Честь лучше бесчестья! Сенат пишет, почему ж?.. Никто никогда не жалуется на излишнее чествование! — заговорили присутствующие.

— Итак, почётный караул?

— Почётный караул!

— Ещё что?

— Я предложу ему своего повара, — сказал один из помещиков, приехавший вместе с другими послушать. — А городской голова похлопочет о припасах.

— Ну что ему ваш повар и ваши припасы! Он здешний, и если захочет, то потребует из Зацепина и поваров, и припасов столько, что накормить весь Зацепинск будет можно. Да, верно, впрочем, он повара-француза с собой привезёт, да и запасов разных, там омаров каких-нибудь да редкостей, верно, всего натащит!

— Да кого присылают-то к нам, кого назначили? — спросил отец архимандрит.

— Князя Зацепина, — отвечал воевода.

— Князя Зацепина? Нашего родового князя? Позвольте, у нас в монастыре сохраняется особое указание о чине принятия в монастырь князей Зацепиных. А в соборе, на престоле Божием, — положен договор князей Зацепиных с царём московским Иоанном III о сдаче Москве Зацепинска и клятвенное обещание царя за себя и всех наследников и преемников выполнять этот договор в точности, из века в век. Там подробно определён порядок встречи князей Зацепиных в случае приезда их, с согласия царя, в их бывший стольный град.

— Ах, боже мой! Так что ж мы думаем? Нужно прочитать этот договор. В самом деле, Зацепин — ведь это наш князь!

— Да, — заметил правитель канцелярии в отмену своего первого мнения, — теперь становится понятно, почему Сенат пишет: «С подобающею ему честью!»

— Нельзя ли, отец архимандрит и отец протопоп, достать сюда эти бумаги, чтобы нам всем ознакомиться можно было? — сказал воевода.

Распорядились, и через четверть часа присутствующие разбирали древние хартии, из коих ясно увидели, что князю Зацепину должны быть отданы все царские почести; что встреча его должна происходить за городом священниками в полном облачении, с образами и крестами, при колокольном звоне; что во время нахождения своего в городе он — главный предводитель войск; что жители обязаны ему почтением, таким же, как бы и самому государю; наконец, что не только помещение, но и продовольствие его и всей его свиты должно быть на счёт города.