Род Иллэниэл - [22]

— Вы звали нас, ваше величество? — спросил Джеймс, и я не мог уловить невнятности в его голосе. Я надеялся, что мне удастся её скрыть так же хорошо.

Король посмотрел на нас. Он был мужчиной постарше, лет шестидесяти как минимум, лысеющий и с сединой. Выглядел он здоровым, ибо, несмотря на свой возраст, казался энергичным и подтянутым. С бумаг на нас поднялся острый взгляд его серых глаз.

— Джеймс, старый пёс! Давай, садись, это же не формальный визит, — указал он жестом руки на пару кресел неподалёку от своего собственного.

— Благодарю, ваше величество, — сказал Джеймс, садясь. Я направился сесть на соседнее кресло.

— Молодой человек, я что, позволял вам садиться в моём присутствии! — сказал Эдвард резким тоном, от которого у меня пробежал холодок по спине.

— Э… мои извинения, ваше величество! — вскочил я так, будто кресло подо мной загорелось. Я не был уверен, следовало ли мне снова поклониться, или просто стоять. Я взглядом попросил у Джеймса помощи.

Король Эдвард внезапно расхохотался. Это был хороший смех, и что бы так его ни рассмешило, оно заставило его почти упасть с кресла.

— Никогда от этого не устаю! — воскликнул он. Моё замешательство лишь усилилось. — Давай-давай, юный Иллэниэл, пожалуйста, садись! Я просто решил повеселиться за твой счёт. Ты же простишь старику его маленькие развлечения, а? — осведомился он. Туман рассеялся, и я осознал, что я стал объектом шутки. Я покраснел от стыда, и сел.

— Благодарю, ваше величество, — выдавил я. Доверять себе произносить ещё какие-то слова я не стал. Шутка не казалась мне особо смешной, особенно учитывая то, что я не мог не отреагировать именно так. Это своё наблюдение я оставил при себе.

— Давно мы не болтали, Джеймс, — сказал Эдвард, уже забыв про меня.

— Да, ваше величество, я давно не был в Албамарле, — ответил он.

— Просто Эдвард, пожалуйста, я ведь уже говорил тебе, что в приватной обстановке ты можешь быть со мной по-свойски, — сказал ему король.

— Я помню, но я предпочитаю получить напоминание, пока не стал жертвой одной из твоих шуток, Эдвард, — одарил его широкой улыбкой Джеймс, и они оба снова засмеялись. Уверен, что они оба считали себя ужасно забавными.

— Так что заставило тебя пить в такую рань, друг мой? — спросил Эдвард.

— Мой чёртов сын решил присоединиться к духовенству Вечерней Звезды.

— А! Мне следовало вспомнить об этом. Ты только услышал, я так понимаю? — спросил Эдвард, и, судя по его лицу, за этим стояла какая-то история.

— Пока только это и услышал. А что, с ним что-то случилось?

— Судя по всему, твой мальчик стал святым. На прошлой неделе он исцелил человека, которого пырнули ножом. С тех пор люди толпами тащат своих больных в храм Миллисэнт. Священники говорят, что его избрала сама Леди Вечерней Звезды.

— Вздор! У Маркуса благочестия не больше, чем у оленя в гон! Он приехал в город, чтобы найти жену, и с тех пор я слышал, что он только и делал, что присовывал каждой доступной леди в городе! Единственное моё утешение — это то, что он не пошёл по шлюхам. С чего бы богине выбирать его? — выдал герцог. Не приходится говорить, что я был удивлён слышать от Джеймса такие слова в присутствии короля.

— Боги выбирают того, кого хотят. Кто мы такие, чтобы судить о принятых ими решениях? Однако это предоставляет тебе завтра конкретное преимущество, — сказал Эдвард, не выглядя слишком уж озабоченным цветастыми выражениями герцога.

— Это как?

— Я буду слушать дело Трэмонта касательно смерти его сына. Маркуса определённо вызовут для дачи показаний. Немногие осмелятся назвать ложью слово избранника Миллисэнт, — улыбнулся король.

Джеймс по-прежнему был недоволен:

— Мне не нужно ничего такого, чтобы очистить имя Ланкастера — случившееся видели сотни людей. Старому Трэмонту надо было оставить всё как есть, из этого не выйдет ничего кроме вражды.

— Он потерял обоих сыновей, так что он, возможно, уже не мыслит ясно. Вы когда-то были друзьями, разве нет? — осведомился Эдвард. Это было для меня новостью. Их беседа оказалась очень познавательной.

— Да, когда были моложе. Он — хороший человек. Просто он не мог смириться с тем, что Джинни выбрала меня, а не его — право же, глупая причина для гнева, — ответил Джеймс. Под Джинни он подразумевал свою жену, Дженевив Ланкастер. Хотя она едва ли была старой женщиной, мысль о Дженевив как о молодой леди, за которую сражались двое дворян, была для меня поразительным откровением.

Эдвард тихо засмеялся:

— Эта причина кажется глупой лишь победителю. Его нынешняя жена безумна как шляпник, а теперь он и обоих сыновей потерял. Не стоит недооценивать то, как обстоятельства могли изменить твоего старого друга. Он ожесточился, и держит камень за пазухой, — сказал король, а затем посмотрел на меня: — Молодой Иллэниэл, у меня есть к тебе дело.

— Да, величество. Я к вашим услугам, — немедля ответил я.

— Полагая, что тебя завтра признают невиновным в преступлениях, я вскоре после этого приму твою присягу.

— Я дам её сейчас, если вы желаете, сир, — сказал я.

Он покачал головой:

— Нет, завтра меня устраивает. Однако есть серьёзный вопрос, который нужно обсудить. Ты уже задумывался о своих узах?