Робот и крест. Техносмысл русской идеи - [2]
Бытие жизненной пылинки вечно тонет в черной бездне, оно — ничто, у него нет смысла. Но смысл возвращается вновь, едва стоит связать единичную жизнь с жизнями прошлыми и будущими, то есть с предками и потомками, а также с жизнями других людей, протекающими совсем близко. Так и возникает то, что именуется народом, связка же, объединяющая всех в единое целое есть ни что иное, как Традиция с ее внешней, осязаемой стороной — культурой.
А что есть культура? Надо полагать, что это — определенный набор символов и способов их истолкования. Задача этих символов — приоткрыть завесу, скрывающую за собой величайшие тайны бытия, и среди них — тайну жизни и смерти. Культура суть око, смотрящее из земли в Небеса.
Но если культура — это глаз, то экономику, как самая плотную и плотскую часть культуры, можно уподобить его глазному яблоку и радужной оболочки. Нет материальной деятельности человека — и не на чем держаться трепетному зрачку духовной культуры. Однако когда экономика начинает претендовать на полноту власти над всей человеческой жизнью, око культуры становится похожим на глаз с заросшим зрачком. В результате вместо созерцания далеких звезд — чернота вечной ночи. Нет уже радости в излишне здоровом глазном яблоке или радужной оболочке, если глаз все равно ничего не зрит. И, подумайте сами, какая может быть разница, окрашена радужка слепого ока в цвет марксизма, или либерализма, если никакая ее окраска не принесет в глазное нутро даже самого тонкого лучика солнца?!
Поэтому, чтобы вылечить больной глаз, спасти бытие от оскопления, прежде всего необходимо сбросить Правительницу с ее трона и жестко указать ей на то место, которое ей и положено занимать.
Если мы задумали сбросить владычицу — экономику с ее престола, то стоит задуматься, какое место в жизни народа мы собираемся ей уготовить. Ведь каждому ясно, что присутствующее на Земле общество не способно обойтись без материального производства.
Если смотреть с позиций культуры, то весь смысл экономики сводится к воспроизводству традиционных символов в дереве, металле, камне и прочих твердых материалах. Все находится на своих местах — культура духовная созерцает символы и дает им толкование, материальная культура их воспроизводит. Это прошлое значение экономики мы сможем оценить, если прогуляемся по центрам старых городов и взглянем на немых свидетелей той давней эпохи — старинные здания. Древние мастера как раз и занимались воплощением таинственных символов в плотных земных материалах, только труд их был чрезвычайно тяжел, и у них не хватало сил, чтобы превратить всю Русь в книгу небесных символов.
Иное дело времена нынешние. Развитие техники, механизация и автоматизация прежде тягостного ручного труда могут дать возможность всем людям Руси слиться в совместном воплощении символов, содержащихся в русской культуре. Но для этого, прежде всего, требуется дать экономике такую задачу, которая никогда не сможет возникнуть внутри нее самой, ибо стоит она слишком высоко от вопросов расширения рынков и извлечения прибыли.
Теперь сформулируем те задачи, решения которых мы требуем от материальной сферы в новом обществе:
1. Создание условий, при которых каждый работающий человек сможет воплощать в продуктах своего труда культурные символы, то есть быть творцом.
2. Недопущение значительного подъема цен на плоды нового труда, которые, по своей сути, станут произведениями искусства.
Современное состояние технических наук позволит решить оба этих вопроса путем автоматизации всех трудоемких и рутинных производственных процессов, а также значительного сокращения энергии, потребляемой в ходе производства. Жизненно необходимо создание таких предприятий, на которых человек будет участвовать только во внесении смысла в продукцию. От работника таких производств, разумеется, будет требоваться не столько ловкость рук и воловья выносливость, сколько знание родной культуры и способность к творению. Как показывает жизненный опыт, творческие способности имеются у подавляющего большинства людей, но у очень многих они сознательно задавлены, прежде всего, неправильным средним образованием (вернее — образованием, которое «заточено» под тот мир, где властвует экономика). В прошлые времена такая общественная стратегия была оправдана, ведь она обеспечивала производство большого количества «рабочего человеческого материала», способного переносить длительный и тошнотворный труд. Теперь мы сможем отказаться от такого подхода, и, тем самым, сократить количество вечно несчастных людей. Пусть все, что производится на Руси, станет уникальным, и каждый предмет, сделанный у нас, будет подлинным произведением искусства, а каждый житель наших земель — творцом.
В новых условиях исчезнет потребность в предприятиях-монстрах и армиях рабочих, которые на каждом рассвете проходят под их прокопченные ворота, погружаясь в мир грохота, жара и химической вони. На полностью автоматизированных заводах смогут трудиться всего-навсего одна — две сотни человек, знакомых лично, объединенных в своем творческом действии. Это создает предпосылку к возрождению общинности, этой вековой основы нашего бытия.
Россия все больше становится лишней, обанкротившейся страной. В мире сегодняшнем началась Пятая мировая война, которую упорно прячут под именем глобализации. И ведет эту войну уже не Америка, а скрытая за фасадом особая цивилизация новых кочевников – Вечный рейх, который стремится утвердить Новый Мировой Порядок с разделением людей на касты господ и рабов. В этой войне Россия обречена на новый передел и заклание. Но так ли уж безнадежно наше положение? С точки зрения обычной, аналитической стратегии Россия обречена.
Российская власть перешла красную черту. На фоне корчащейся, слабой, сырьевой экономики она влезает в войну на трех фронтах разом.Зачем нам Сирия? И что будет с войной на Украине? Сможет ли выжить Новороссия?На эти вопросы ответят известный футуролог Максим Калашников и прославленный командир Игорь Стрелков.Это прогностика «ближнего прицела», которая посвящена узкой, но важной теме: с кем, как и с какими последствиями Россия будет воевать уже в ближайший год?
Опричнина XXI столетия? Да, именно так.Многим это кажется вызывающим, немыслимым, почти безумием. Но мы спрашиваем себя: а есть ли другой выход у нашего Отечества? В привычной, аналитической стратегии будущего у него нет. Оно обречено. Остается лишь стратегия чуда, стратегия немыслимого. Выйти из грядущего лихолетья русским суждено только в одном случае: если они смогут осуществить смелое историческое творчество.
Воздушные сражения с «летающими крепостями» и битвы ракетных установок с «фантомами»… Первая Русско-израильская война, «звездная баталия» 1982 года и постановка плазменных «облаков» в космосе… Русский «нефтеград» в море юго-восточнее Сайгона и настоящий Китеж в скальных толщах Красноярска… Космические «часовые» страны и генераторы, которые делают невидимыми наши ракеты и истребители… Атаки крылатых роботов в долине Бекаа и убийственный огонь установок «Куб»… Все это не фантастика, а совершенно реальная история пашен родной страны.
«Разгромленная, разграбленная и униженная РФ должна исчезнуть. Ей нет места в нынешнем мире. У нее нет смысла и цели существования. Но на месте неудачницы РФ должна возникнуть Сверхновая Россия! Та, что окончательно уничтожит прежний миропорядок и подготовит совершенно новое будущее для всего человечества! Спасая самих себя, мы несем спасение и другим цивилизациям в том тяжелейшем кризисе, что надвигается на нашу планету.Это значит, что русским придется совершить чудо. Нам подобное не в новинку. Несколько раз, чтобы выжить и победить, русские творили чудеса.
Максим Калашников – известный писатель-футуролог, публицист, общественный деятель. Один из основных авторов «Русской доктрины», ведущий эксперт Института динамического консерватизма, постоянный член Изборского клуба. Автор целого ряда бестселлеров, воспевающих великую советскую цивилизацию и исполненных надежды на то, что цивилизация эта не ушла в прошлое, а затаилась где-то и вот-вот выберется из тайного хранилища, громыхая стальными гусеницами танков и взрывая тишину ревом ракетных двигателей. Он называет себя человеком из другой Реальности, гражданином той могучей и прекрасной Красной Империи, в которой начиналась его жизнь и в возрождение которой он продолжает верить.
Автор благодарит за финансовую помощь в издании «Избранного» в двух томах депутатов Тюменской областной Думы Салмина А. П., Столярова В. А., генерального директора Открытого акционерного общества «Газснаб» Рябкова В. И. Второй том «Избранного» Станислава Ломакина представлен публицистическими, философскими, историческими, педагогическими статьями, опубликованными в разное время в книгах, журналах, научных сборниках. Основные мотивы публицистики – показ контраста между людьми, в период социального расслоения общества, противопоставление чистоты человеческих чувств бездушию и жестокости, где материальные интересы разрушают духовную субстанцию личности.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Осенью 1960 года в престижном женском колледже Рэдклифф — одной из «Семи сестер» Гарварда — открылась не имевшая аналогов в мире стипендиальная программа для… матерей. С этого момента Рэдклифф стал центром развития феминистского искусства и мысли, придав новый импульс движению за эмансипацию женщин в Америке. Книга Мэгги Доэрти рассказывает историю этого уникального проекта. В центре ее внимания — жизнь пяти стипендиаток колледжа, организовавших группу «Эквиваленты»: поэтесс Энн Секстон и Максин Кумин, писательницы Тилли Олсен, художницы Барбары Свон и скульптора Марианны Пинеды.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.