Робин Гуд против шерифа - [12]
— Нет. Он много спит и много ест, в этом он разбирается лучше всего. Но выслушай меня, Саланка. Я уверен в том, что ты, не колеблясь ни минуты, отдал бы для спасения друга все, что у тебя есть, однако я пришел не с тем, чтобы разорить тебя. По-моему, я придумал кое-что получше. — И Робин, налегши после двухдневной скачки на доброе угощение своего закадычного друга, поделился с ним кое-какими соображениями, которые возникли в его изобретательной голове.
До хозяина замка в Локсли дошли слухи о том, что весь сыр-бор по поводу его поместья был затеян Таументом в угоду кармелитам. Купец хотел заполучить земли Робина, а потом уже заключить выгодную сделку с монахами. Что ж могли предложить наши добры молодцы взамен?
— Одолжим часть недостающей суммы у кармелитов, — рассудительно и уверенно произнес Робин слова, казавшиеся полной чепухой.
— Ну ты даешь. Предположим, они действительно не такие бедные, какими хотели бы казаться, но все-таки, приятель, с какой стати они будут это делать?
— Нам нужно лишь убедить Таумента в том, что кое-кому он может уступить свои угодья на более выгодных условиях. Тогда он непременно взвинтит цену едва ли не вдвое, и монахи станут более покладистыми.
— С такими хитрыми рассуждениями не пора ли и тебе, мой друг, заняться коммерцией? Занятие нервное, но — сам видишь — иной раз приносит удовольствие. Впрочем, кто же сможет заверить Таумента в серьезности твоих намерений? Он знает тут практически всех, да и его, пожалуй, все знают. Человеку новому это будет сделать крайне непросто, да и времени у нас всего ничего.
— Торстведт.
— Торстведт? Ты с ума спятил… Он тут, в Лондоне?
— Мало того. У него дела с Таументом, дела серьезные.
— Черт побери. Я не видал этого норвежца-зазнайку гораздо дольше, чем тебя, уж и подзабыл, как он выглядит. Помню только, что зря его тогда не отдубасил на пирушке у шерифа (Робин горько усмехнулся — да, бывали и такие времена замирения, когда они с Реджинальдом после удачной охоты могли посидеть за одним столом).
— Он теперь не просто норвежский зазнайка. Сегодня он за месяц останавливает в Северном море столько кораблей, сколько мы когда-то — одиноких путников в Деруэнтском лесу.
— Да ты ведь вроде не плаваешь нынче по морям?
— Да, но у меня теперь его сын. Правда, он датчанин. Но ты ведь сам знаешь, как у северных людей все это может намешаться. Он чересчур гордый, чтобы быть младшим помощником и терпеливо ждать смерти отца от удачного выстрела какого-нибудь корабельного лучника. Торстведт никогда не появляется на своей палубе во время абордажа. Не понимаю, как его собственные вояки не сбросили за борт. По-видимому, он их очень хорошо кормит, а кроме этого, обладает лицензией на промысел у своих берегов. А сын его, Растма, датчане зовут его Раски, заработал хороший опыт в наемном отряде. И как ты думаешь, у кого? Да у нашего приятеля Таумента! Чудно еще, как это он остался жив — я ведь сам стрелял в него, а рука мне до сей поры не изменяет.
— Что ж, это дает нам козыри, да только ты ведь не убедишь Торстведта в том, что можешь убить пленника. Робин, о твоей неуместной порядочности наслышаны все, я думаю, от Ноттингема до Бристоля, а кое-кто об этом слышал и в Копенгагене, и в Осло.
— Видишь ли, дело в том, что норвежец не знает, что Таумент послал его сына ко мне в гости. Иначе он голову скрутил бы своему компаньону. Но Таумент-то был прав — никто из местных не взялся бы за то, что творили эти молодчики: прознай кто, и после этого им и их семьям не было бы там жизни.
— И ты, значит, предлагаешь мне вспомнить о том, что я страшный сарацин, воин Аллаха, и шутить со мною не стоит? А у Торстведта есть деньги?
— Их даст Таумент.
— О, Аллах, как же ты его не любишь-то. Впрочем, его здесь никто не любит, я могу найти тебе не один десяток светлых голов, которые будут только счастливы, если удастся прижучить этого таракана. Для него не писаны никакие законы — ни людские, ни королевские. Да что мне тебе об этом говорить! Так, значит, говоришь, ощетинить усы и показать клыки? Неплохо, совсем неплохо для такой начинающей подгнивать рыбы, как твой друг Саланка. Даст бог, моя злая женушка не узнает ничего об этом. Дал же бог у вас, в Европе, такую свободу женщине.
Робин не смог сдержать улыбки при виде искреннего возмущения друга. А Саланка из запрятанной в углу кабинета шкатулочки вынул отменную щепоть нюхательной соли и, поднесши ее к ноздрям, что было силы затрубил своим огромным сарацинским носом, облагораживая таким образом свое дыхание и укрепляя ослабленный за долгие годы разлуки с родиной организм. Дедушка Торстведта, который завез в свое время в Европу эту пагубную штукенцию, пожалуй, в гробу перевернулся. Затем Саланка, округлив глаза, громогласно воскликнул: «Айя!», придав своему лицу настолько свирепый и устрашающий вид, что Робин едва не подавился добрым куском молодой баранины.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
А на те края, из которых отправился в путь Робин Гуд, медленно, но верно, грозовой тучей наползала призрачная безумная тень голода. «Болото», как иногда еще в старых хрониках называли йоркширскую землю, начинало закипать. Один за одним в небезопасных поездках пропадали сборщики податей. Однажды утром выезжали — и больше не возвращались. Такая судьба настигала и гарнизонных распорядителей, подчинявшихся Лондону и кормившихся «от охраняемого крестьянства».
Путь к великой цели не может быть вымощен жадностью и обманом, особенно когда речь идет о самом светлом и самом прекрасном на свете – о Мечте. В этом пафос новой повести «Том и Джерри в гробнице императора» о знаменитом сыщике Мышонке Джерри и его верном друге Бульдоге Гарольде.
В этой книге, дорогие ребята, вы снова встретитесь с милыми и забавными мишками-гамми: Малышом, Солнышкой, Ворчуном, Толстяком, Бабушкой и Колдуном. Удивительные приключения начались с этими героями после того, как в их доме, появились волшебные вещи, которые подарил волшебный гусь... Вместе с мишками-гамми вы станете участниками этих приключений.
Ребятам, полюбившим героев из предыдущей книги о приключениях Тома и Джерри, безусловно понравится и новая книга.
«Том и Джерри. Новая погоня» – книга из серии романов о приключениях Мышонка Джерри и Бульдога Гарольда. В погоне за неуловимым преступником – рецидивистом Черным Томом знаменитые сыщики раскрывают множество запутанных преступлений, с честью выходя победителями из самых сложных ситуаций.
Ребятам, полюбившим героев из предыдущей книги о приключениях Тома и Джерри, безусловно понравится и новая книга.
В этой книге, дорогие ребята, вы снова встретитесь с милыми и забавными мишками-гамми. На этот раз невероятные и порой опасные приключения подстерегают героев. Вместе с мишками-гамми и их друзьями вы станете участниками этих приключений.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.