Робин Гуд - [17]

– Им теперь нужны только молитвы. Двое из вас поедут в ближайшее село и попросят телегу и быка[19], чтобы отвезти убитых в храм, отпеть и предать погребению. Кроме того, наймите кого-нибудь, чтобы закопали и трупы нападавших. Отпеванию они не подлежат, но и оставить тела без погребения не по-христиански. Вот, возьмите мой кошелек, в нем еще достаточно денег. А теперь я готов вам отвечать, сэр шериф. Совершить путешествие мне пришлось ради помощи человеку, который в этом остро нуждается, и которому я не только хочу, но и обязан помочь, как христианин. Еду я в Бостон, и эта дорога, как вы понимаете, кратчайшая. А про Робина Гуда я знаю достаточно, не могу не знать – про него вся Англия знает, да, думаю, и не одна Англия. Но только отчего вы решили, сэр, что эти, напавшие на нас люди – разбойники Робина Гуда?

Говоря так, епископ откинул капюшон своего плаща, и обнаружилось, что поверх сутаны он предусмотрительно надел кольчугу. Что было естественно, коль скоро его преосвященство рискнул отправиться в опасный путь со сравнительно небольшой охраной, поэтому шериф почти не обратил на это внимания. Но лицо епископа Уорвикширского не могло не остановить на себе взгляда.

Его преосвященство был немолод – скорее всего, где-то под шестьдесят. Однако выражение этого лица, худого, резкого, одновременно аскетического и удивительно живого, взгляд острых светлых глаз, твердость губ, – все это являло колоссальную волю и ясный, смелый ум. Высокий лоб священника пересекали глубокие складки, стрелы морщин расходились и от его глаз, но сэру Эдвину все равно показалось, что епископ молод, столько жизни и энергии было во всем его облике. А об его отваге красноречиво свидетельствовали торчащие из-под плаща пустые ножны. Меч епископ положил поперек седла – его нельзя было вложить обратно, не стерев с него крови. (Впрочем, это тоже не вызвало удивления шерифа: в неспокойные времена монахи сами обороняли свои обители, значит, умели сражаться).

– Вы спрашиваете, – наконец, до сэра Эдвина дошел смысл слов его преосвященства, – почему я посчитал этих людей разбойниками? Да кто же еще мог напасть на путников в этом лесу?

– И в самом деле? – неожиданно епископ рассмеялся. – Только вот, откуда у разбойников, заметьте, у всех без исключения, отменные стальные кольчуги? Поглядите-ка на мертвецов!

С этими словами он нагнулся с седла и концом своего меча поддел край охотничьей рубахи одного из убитых. Под ней обнаружилось стальное плетение колец. У другого покойника – то же самое. Ничего себе…

– А еще, – спокойно добавил епископ, – обратите внимание на стрелы, которыми они нас осыпали из зарослей и сразу уложили четверых моих людей. Вон, видите, торчит из груди моего слуги? Стрела-то арбалетная. И остальные тоже. Что же, разбойники изменили своим лукам и вооружились на новый лад? Только мне всегда казалось, что в лесу лук удобнее: дальнобойность арбалета среди чащи ни к чему, а прицельно стрелять из него нужно еще научиться.

– Неужели же Робин ограбил обоз с оружием? – слегка растерялся сэр Эдвин. – Только вот откуда такой обоз здесь взялся?

– Это вам, как здешнему шерифу виднее. Но если бы и так: где он взял таких опытных бойцов? Со мной ведь едут настоящие воины, часть моей дружины[20]. И если они понесли такой большой урон за несколько минут сражения, то, выходит, против них сражались тоже воины, а не головорезы, забросившие плуг и ставшие грабителями.

Шериф и сам уже понимал, что здесь какая-то неразбериха, никак не получается, что на епископа и его свиту напали разбойники Робина. Но если не они, то кто же? Объявись прямо здесь, в Шервудском лесу, в самом логове Гуда, другая шайка, он бы едва ли это потерпел. Да и разве другая шайка была бы вооружена арбалетами, боевым мечами, как на подбор одинаковыми, одета в новенькие, только с наковальни кольчуги? Кто же это такие?

Словно отвечая на его мысли, епископ Уорвикширский задумчиво проговорил:

– Эти люди – наемники. И я уверен, что они не просто шатались по лесу, ища, кого бы обобрать. Они меня встречали. Вопрос, откуда им стало известно, как именно я поеду? Допустим, это не трудно угадать – дорога кратчайшая. Но другой вопрос: если вы, шериф Ноттингема, не знали о моей поездке, то откуда узнал, тот, кто послал их?

– Вы предполагаете, кто это может быть? – почти резко спросил сэр Эдвин. – Чьи это люди?

Епископ по-прежнему смотрел ему в глаза, но Веллендер тотчас понял, что не услышит, на сей раз, искреннего ответа. Впрочем, запираться и лукавить его собеседник тоже не стал.

– Предполагать-то предполагаю, но если выскажу свои предположения, то придется рассказать и о том, с кем я должен встретиться, и ради кого пустился в путь. А этого я сказать уже не могу. Да и для вас вряд безопасно было бы это узнать.

– Ну, знаете, ваше преосвященство! – сэр Эдвин готов был расхохотаться. – Вряд ли ваше путешествие опаснее моей службы.

– Конечно. Но это ваша служба. Рисковать за пределами своих обязанностей вы не должны.

Шериф не успел ответить епископу. С заросшего редким лесом и курчавым кустарником склона, который совсем недавно на полном скаку одолела дружина сэра Эдвина, внезапно донеслось фырканье лошадей и треск сучьев. А затем сорванный, как всем показалось, детский голос отчаянно воззвал: