Робин Гуд - [15]

Не раз и не два приходилось сэру Эдвину слышать, что о Робине ходят настоящие легенды, что многие в народе называют его защитником слабых и угнетенных, карающим тех, кто притесняет бедняков. И в самом деле – нередко Гуд делился награбленным с вилланами, даже с городской чернью. Шериф каждый раз дотошно выяснял, кому именно достаются эти разбойничьи благодеяния, и убеждался: как правило, Робин благодетельствует родственникам тех, кто уходил в его шайку, либо крестьянам, которые так или иначе постоянно ему помогали. Он получал от них хлеб и вино (благо дичи в лесу хватало), через них покупал в городе одежду, посуду, всякие необходимые мелочи. Порой, правда, его милость распространялась и на тех, кто не имел отношения к разбойникам, однако это делалось, судя по всему, ради пущей славы: после каждого проявления щедрости о Робине говорили еще больше и еще громче, а в последнее время даже стали слагать баллады…

Из баллад выходило, будто вся шайка жила где-то в глубине Шервудского леса, в большой пещере. Сэр Эдвин полагал, что такие слухи Робин распространяет нарочно – ищи, мол, шериф, пещеру! Как найдешь, тут меня и поймаешь. На дурака напал, что ли? Не было никакой пещеры. То есть, пещер-то в горном отроге, что вторгался в лес с севера, можно насчитать не один десяток, да и в других местах, например, меж оврагов южной оконечности Шервуда, гроты и пещеры не редкость. Однако, во-первых, среди них едва ли нашлась бы такая, что сразу вместила б шайку в несколько десятков человек, а во-вторых, и это было главное: не жил Робин Гуд подолгу на одном месте, никогда не жил, и в этом была основная причина его неуловимости. Он менял свои стоянки примерно раз в месяц, а когда нужно, то и чаще, и попытки проследить за его передвижениями в громадном лесу ни к чему обычно не приводили.

Впрочем, несколько раз, после самых дерзких набегов и ограблений, шериф настигал шайку, даже пару раз окружал ее. И тогда с десяток разбойников погибали в схватке, но сам Робин неизменно уходил, зная лес, как свою ладонь, и всегда заранее просчитывая путь отхода. Несколько раз кого-то из шайки Гуда брали в плен, однако узнать от пленных ничего не удавалось: только ближайшие сподвижники Робина знали, куда он направит свой путь, где он намерен скрыться. А скрывался он, видимо, в самых разных местах – бывало, что вести о его бесчинствах доходили из соседних графств. Конечно, это могла быть и совсем другая шайка, но молва всегда видела в таких разбоях «руку Робина».

Иной раз, когда разбойникам приходилось побросать все свое добро, даже бывало оставить лошадей и часть оружия, они восполняли потери, являясь, как гром среди ясного неба, в какую-либо из деревень. Выбирали обычно деревню не из бедных, и вот тут уж можно было не сомневаться: здесь о Робине баллад не сложат. Потому что разбойники, не стесняясь, брали у вилланов все, что им требовалось, несколько дней подряд ели, пили и отдыхали, забирали скот, нужный им домашний скарб, а порой – быков и лошадей, чем приводили крестьян в отчаяние. Робин всегда обещал, что щедро вознаградит «гостеприимную» деревню, но награда следовала, опять же, лишь в том случае, если из этой деревни с разбойниками уходили в лес несколько молодых парней, возмещая боевые потери.

Как-то возмущенные вилланы донесли шерифу о том, что в их деревне обосновался легендарный разбойник. Но сэр Эдвин не поспел туда: кто-то успел предупредить Гуда, и шайка исчезла, а деревня «обидчиков» к приезду шерифа сгорела дотла – люди только чудом не погибли в этом пожаре.

И, несмотря на все это, в большинстве мест Робина сопровождала добрая слава, что, само собой, мешало его искать.

Особенно в последние без малого два года, когда жизнь английских селян сделалась из рук вон скверной. Все они (как в большинстве своем и их сеньоры), два года ждали возвращения из Третьего Крестового похода своего короля, короля Ричарда, прозванного за отвагу и великодушие Львиным Сердцем.

Радостная весть опередила возвращение крестоносцев. Не успели в гаванях Дувра и других прибрежных городов пристать первые корабли, как по улицам уже скакали глашатаи и возвещали: великий воин Ричард разбил во многих сражениях предводителя мусульман султана Саладина, и хотя у воинов Креста не хватило сил захватить и удержать Иерусалим[16], но султан вынужден был заключить с ними мирный договор, согласно которому часть Святой Земли осталась за мусульманами, но христианские паломники могли отныне без помехи и без страха посещать Святой Город и молиться у Гроба Господня.

Жители Англии ликовали и славили своего короля, с почестями встречали его храбрых рыцарей, но сам король все не возвращался и не возвращался. Полетели слухи о том, что в пути с Ричардом стряслась беда: буря разбила его корабль. Народ не верил в гибель великого государя, о нем молились еще усерднее, ждали его с еще большей надеждой. Но его не было. И вот уже разнеслась весть скорбная и отчаянная: Ричард погиб!

Во время долгого отсутствия короля власть по закону перешла к его младшему брату, принцу Джону, однако тот был жесток и неумен, а потому Львиное Сердце поручил правление своей мудрой и бесстрашной матери, королеве Элеоноре. Джон боялся ее, равно, как и своего великого брата. По этой причине он до поры не вмешивался в дела управления страной, исключая тех месяцев, когда в Англии не было и леди Элеоноры: она ездила к сыну в лагерь под палестинской крепостью Сен-Жан-д'Акрой