Робин Гуд - [8]

Кто б ни была птичка, а пора готовить сеть! Одинокий всадник появился на холме. Алан э'Дэйл засвистал. Скэтлок отозвался свистом внизу. Сигнал услышан!

Рыцарь ехал даже без оруженосца. Был он немолод и худ, острое лицо прорезано глубокими морщинами — из тех, что чертят не годы, а тяготы и тревоги. Небольшой его щит был так изрублен в битвах, что трудно было разобрать на нем герб.

— Постой, благородный сэр! — грозно воскликнул Скэтлок, хватая сердито захрапевшего коня под узцы. — Кто б ты ни был, а через этот лес не проезжают не заплатив пошлины Робину Гуду!

Рыцарь положил руку на рукоять меча. Что толку? Стоявшие в нескольких шагах Алан э'Дэйл и Вилль Статли навели на рыцаря свои луки. Меч остался в ножнах, но рука — на рукояти.

— У меня ничего нет для вас, лесные молодцы! — решительно сказал рыцарь.

— Похоже на то, — мрачно произнес Вилль Статли, окинув взглядом старые доспехи рыцаря. — Поклянись, что при тебе вправду нет ничего ценного, и мы отпустим тебя без обиды.

— Такой клятвы я не дам, — сказал рыцарь, метнув взгляд на потертые седельные сумы. — Я сказал, что у меня нет ничего для вас.

— Э, приятель, да ты, похоже, не так беден, как кажешься! — сердито сказал Алан э'Дэйл. — Что у тебя в этих сумках?

— Прежде, чем вы перережете мне горло, этого вам не увидеть, — ответил рыцарь. — В них все, что у меня есть. Все золото, что я добыл концом копья в походах, все драгоценности моей семьи. Увы, этого не так уж много — я беден, а покуда я воевал в Святой Земле, владения мои совсем пришли в упадок. Но и эту малость я скорее умру, чем отдам без боя, потому, что предназначил это для самой благородной цели, какая только может быть сейчас у жителя этой страны.

— Постой, о чем ты говоришь? — озадаченно спросил Скэтлок, и рука его ослабила повод.

— Я везу свое достояние в аббатство Святого Бенедикта. Все жители этого края договорились устроить сбор там.

— Сбор чего? О чем ты говоришь, сэр рыцарь? — недоумение разбойников росло.

— Похоже, вы совсем одичали в своих лесах! — воскликнул рыцарь. — Или не знаете, для чего все честные люди отдают сейчас последнее свое добро?

— Воистину, твои слова необычайно странны, — задумчиво произнес Алан э'Дэйл. — Боюсь, сэр рыцарь, что тебе придется отправиться с нами в гости к самому Робин Гуду, чтобы он выслушал твой рассказ и вынес решение.

— У меня нет лучшего выхода, — с достоинством согласился рыцарь. — Мне не справиться с вами троими, и даже если я погибну, мои сокровища не попадут туда, куда я хочу. Между тем, если правда хотя бы половина того, что я слышал о Робин Гуде, он, быть может, посовестится отнять то, что я везу с собой.

— Стало быть, идем к Робину Гуду! — весело сказал Скэтлок. — Только не обессудь, благородный рыцарь, нам придется завязать тебе глаза, тропинки к нашим пещерам мы держим в секрете! Коня твоего я поведу под-узцы.

Долго сидели в этот день разбойники у лагерного костра. Но не было слышно ни шуток ни смеха — хотя в золе как обычно пекся олений окорок, а в стаканах плескался добрый эль. Слишком необычные вещи рассказывал лесным стрелкам их неожиданный гость, сэр Рэймонд Варенн.

— Король Ричард найден. Некий человек, норманн по имени Блонделль, из тех, кто скитался в поисках короля, забрел в Австрию, к замку герцога Леопольда. Он спросил, как спрашивал везде, не был ли здесь король Ричард. Ему ответили, что Ричарда здесь не видели. Тогда Блонделль попросился переночевать. Однако ему грубо отказали в ночлеге, а время было позднее. И Блонделль решил устроиться на ночь прямо на куче вереска под замковыми стенами. Однако только он начал засыпать, как его разбудили звуки лютни. Кто-то играл в одной из башен замка и пел песню по-французски. Блонделль прислушался. Певец пел о своем заточении, о вероломстве боевого соратника, перед которым он был виноват только в том, что не пощадил его, победив в честном поединке, о своей тревоге о далекой стране, оставшейся без королевской власти. Блонделль понял, что это поет плененный король. Так раскрылось это злое дело. Но радоваться рано! Герцог Леопольд, узнав, что его тайна раскрыта, отправил Ричарда к своему сюзерену германскому императору. А император так же скуп, как коварен Леопольд. Он назначил за короля Ричарда немыслимый выкуп — пятнадцать возов серебра и пять возов золота.

— Ну и что с того?! — не выдержал Скэтлок. — Король Ричард — наш законный повелитель! Хотел бы я знать, как посмеет принц Джон не открыть государственной казны?!

— Принц Джон сказал, что казна пуста, — мрачно усмехнулся гость. — Быть может это и правда — он ведь обращался с ней как со своим кошельком. У Англии нет денег на выкуп своего короля!

— Нет денег выкупить короля из плена! Такого позора не видано от веку!

— У Англии нет денег для короля Ричарда!

— Но они есть у англичан, — гордо сказал рыцарь. — Знали бы вы, лесные стрелки, что творится сейчас по всей стране. Женщины вынимают серьги из ушей, мужчины снимают нательные кресты. По всем графствам днем и ночью чеканят звонкую монету. Сам я сражался вместе с Ричардом в Святой Земле, но даже те, кто никогда не видел его в лицо, отдают последнее! А теперь скажи мне, Роберт из Локсли, — рыцарь решительно поднялся с травы, на которой сидел у костра вместе с разбойниками. — Посмеешь ли ты отнять у меня то, что предназначено Ричарду Львиное Сердце?