Ритуал. Эпизод первый - [62]

Я как-то вел одно дело, где высокопоставленный сотрудник холдинга фигурировал свидетелем. Помню, был удивлен, не встретив там ни одного орка, одних только людей даже в правлении, на что мне дали пояснение, что вообще-то контрольный пакет акций «Альбиона» последние пятьдесят лет принадлежит одной из Первых Семей[11] эльфов. А сотрудники его — причем в любом регионе империи — только люди.

В принципе, ничего такого, акции покупаются и акции продаются, а эльфы, особенно из Первых Семей, ребята не бедные. Я тогда в памяти этот факт отложил, а теперь, когда слушал рассказ Лхудхара, вспомнил.

— «Альбион» хотел получить землю в природоохранной зоне реки Кубань. Там шикарные территории, которые стоят даже не сотни миллионов — миллиарды. Природа все уже сделала, осталось только подготовить современную инфраструктуру, чтобы богачи из людей и Старших кинулись сюда скупать недвижимость.

Но имелась и загвоздка — там уже работала местная компания с проектом эко-поселков, помнишь? Без подключения к центральным сетям, возобновляемые источники энергии, солнечный ветер и так далее.

— «Лотос», — вспомнил я. — У них, насколько я понял, не получилось. Банкротство или что-то такое… Я же вчера по радио слушал в новостях. Стоп, вы что, имеете в виду?..

— Сообразил, да? — оскалился орк. — «Альбиону» нужна была земля и не нужен был конкурент. Руфи это обеспечил.

— Обеспечил? Что именно он сделал?

А вот и мотив для губернатора. Что ж, не так уж я и ошибался, выходит. Просто я считал Рухефалиона самостоятельной фигурой, а за ним, оказывается, еще и «Альбион» стоит. Что, к слову, еще больше усложняет дело.

— Я не углублялся, поверь. Мне это как-то без надобности было. Я узнал-то об этом только потому, что мы с Рухефалионом дружим еще с Турецкой.

Далеко не сразу я сообразил, какой военный конфликт он имеет в виду. По всему выходило, что Турецкую Кампанию, которая больше ста лет назад была. Вот так привыкаешь к чело… к орку, и забываешь, что живут они втрое дольше людей.

— А Линьков нашел следы того, как губернатор «обеспечивал» банкротство «Лотоса»?

— Опять же, не вникал. Но, да. Что-то нашел. Потянул ниточку, вышел на следы распоряжений нашего драгоценного Руфи и не придумал ничего умнее, чем пытаться его шантажировать.

Лхудхар сейчас был полностью открыт. В ментальном смысле, я имею в виду. Специально так сделал, чтобы я «верхний слой» чуял и понимал, правду он говорит или нет. И вот сейчас он не врал.

— Шантажировать? — беспомощно повторил я.

Боги, вот же идиот! Я думал, он чертова жертва, узнал что-то, неосторожно обмолвился и пострадал за это. А он!..

— Не сам, причем, — усмехнулся орк, глядя на мою вытянувшуюся физиономию. — Понимал, что кишка тонка, и позвал в долю своего начальника. А тот его сдал с потрохами.

— И Рухефалион решил его убить?

— Руфи же вояка, — явно оправдывая старого товарища ответил Лхудхар. — Большую часть молодости провел, сражаясь почти во всех конфликтах, которые на тот момент горели. Он в губернаторы чуть ли не с войны пришел, с саудитами резался на Полуострове. У него привычка выработалась к простым решениям, понимаешь? Он когда мне рассказал, что мелкий чиновник на него какую-то грязь накопал, я сразу предложил — откупись. Но с гарантией. А он про гарантию как-то по-своему понял. Пригласил двух диверсантов, с которыми служил, и попросил их решить проблему. Я узнал постфактум.

— А под ритуал было зачем маскировать? Потому что наша Секция мышей не ловит?

Орк усмехнулся.

— Знал бы ты, о ком так пренебрежительно отзываешься… Но, да. В том числе. Вообще, Руфи просил своих друзей, чтобы они так все сделали, чтобы никто на него и подумать не мог.

— Ну, у них получилось…

— Антон, — шеф редко меня по имени называл, так что я сразу напрягся, ожидая нового поворота разговора. Может быть, просьбы молчать, ради которой, как я понимал, он все это рассказывает. Но ошибся. — Я не в курсе был. Только когда Линькова увидел, понял, что Руфи на тропу войны встал. Ну, потому что не бывает таких совпадений — третьего дня мы этого клерка обсуждали и вдруг его находят мертвым.

— И решили его прикрыть? — голос мой сочился ядом. — Старого боевого товарища… Что ж, я понимаю…

— Не его — тебя, — обескуражил меня начальник. — Он и так прикрыт, поверь мне. А ты бы начал копать, рано или поздно нашел бы правду — слишком хороший сыскарь. Поэтому и сделал все, чтобы дело забрала Секция — у тех шансов точно не было.

— А зачем тогда меня туда отправили? Что-то я запутался…

— Потому что из Москвы звонили, из Секции как раз. Требовали, чтобы на дело был поставлен лучший следователь, чтобы три дня и результат! А кто у меня лучший следователь, Лисовой?

Я почесал голову. Он по-прежнему был абсолютно со мной честен.

— Я рассчитывал, что ты разругаешься с Шар’Амалайей — она та еще штучка, поверь! И, соответственно, результата никакого не выдашь. Но ты с ними удивительно быстро спелся. Я, когда твои первые доклады принимал, сразу понял, что просчитался. Это было некритично… до тех пор, пока эти придурки не порешили вдову Линькова с детьми! Тут ты уже прочно встал на след. Даже звонок от моего старого товарища из Москвы госпоже Шар’Амалайе ситуации не справил.