Ритуал - [8]

Ларету пришло в голову, что стоило бы снова обернуться гномом. В облике одного из представителей малых народцев способность драконов сопротивляться бешенству значительно повышалась. И все же превращаться ему не хотелось. Он был слишком возбужден, слишком разочарован столь долгим открытым неповиновением Карасевдриэт и слишком раздражен вопросами Тамаранда о его состоянии. В такой момент отказаться от драконьего тела значило почувствовать себя слабым и уязвимым, а ему так хотелось быть сильным.

* * *

На рассвете Саммастер стоял на краю скалы и смотрел, как орки, точно муравьи, потоком переливаются через перевал Гелиотропа. Добравшись до мирных земель, лежащих внизу, некоторые гоблины уже напали на поселения, разбросанные по долине. С высоты эти места сражений казались черными шевелящимися наростами. Столбы серого дыма, поднимавшиеся от горящих деревень и небольших ферм, пачкали небо.

Сначала Саммастер испытал удовлетворение. Он не знал, действительно ли жестокие обитатели Ваасы преуспеют в завоевании Дамары, но это его и не волновало. Его единственной задачей было ввергнуть эту землю в кровавый хаос, который, сделает невозможными любые попытки отыскать источник подвластной ему тайной силы и остановить запущенный им процесс. До тех пор пока он и Культ Дракона не создадут достаточно драконов-мертвяков, чтобы подчинить себе мир и обратить в рабство людей, орков, великанов и все прочие расы.

Однако, как нередко бывало, когда все, казалось бы, идет хорошо, мало-помалу мертвяк ощутил, что удовлетворение сменяется сомнением. Столько раз он находился на волосок от полного успеха, а потом один или другой из его бесчисленных врагов, этих людишек, что завидовали и боялись его несравненного интеллекта и магической мощи, расстраивал все планы, унижал его, на десятилетия изгоняя из мира смертных или погружая в отчаяние и отвращение к самому себе.

На этот раз, успокаивал он себя, он так тщательно все спланировал и овладел столь могущественным инструментом, что просто не может потерпеть неудачу. И все-таки маг продолжал сомневаться. Он знал, что где-то существует некий неизвестный противник, похитивший записи, спрятанные им в Лирабаре. По целому ряду причин никто не сможет расшифровать эти страницы, а даже если кому-то это и удастся, немыслимо, чтобы он смог воспользоваться полученными знаниями. Ведь осталось так мало времени. И все же, если кто-то сумеет…

Саммастер уже решил, что не станет терять драгоценное время на охоту за вором. Хотя сторонники Культа и были по-своему полезны на просторах всего Фаэруна, имелось слишком много задач, справляться с которыми должен был он сам. Если хотел, чтобы его планы осуществились. Поразмыслив, он подумал о еще одном дополнительном средстве, гарантирующем, что никто больше не узнает его тайны. Воспользоваться им стоило хотя бы ради собственного душевного спокойствия.

Саммастер простер костлявые руки, рисуя в воздухе сложный знак, и позвал:

– Приди ко мне, Малазан.

Красная дракониха услышит зов, где бы она ни была, и почувствует, в какую сторону надо лететь. Поскольку никакого принуждения в его призыве не было, Саммастер мог надеяться, что она сочтет нужным прислушаться к его просьбе. В обычных обстоятельствах так, скорее всего и случилось бы. Но если сейчас она, как берсерк, находится в гуще схватки, когда чешуя начинает сочиться кровью, а ее чудовищные сила и ярость становятся и вовсе сверхъестественными, это совсем другое дело.

Вскоре от одной из сторожевых башен Дамаранских Врат отделилась темно-красная точка, описала круг и устремилась в сторону Саммастера. Хотя человеческие глаза мертвяка давно высохли и сгнили, зрение его было острее, чем при жизни. Вскоре он разглядел неглубокую рану на плече Малазан и немного порванное перепончатое крыло. Как он и ожидал, она вступала в схватки со времени их последней встречи, но если и сочла нужным прибегнуть к дьявольской ярости, бывшей ее особым даром, то эта вспышка уже прошла.

Хлопая и треща крыльями, взмахи которых взбаламутили воздух и заставили заколыхаться царственный пурпурный плащ Саммастера, Малазан опустилась на скальный выступ. Его ширины едва хватило, чтобы уместить ее огромное тело. Саммастер по привычке пристально разглядывал выражение ее морды и позу, выискивая признаки, предостерегающие о возможном безумии.

Он укрепил ее разум и разумы всех Священных, с которыми недавно входил в контакт, но эта защита не будет держаться вечно. Проклятие, наложенное древними эльфами, миф о котором он приспособил для собственных целей, слишком могущественно и с каждым часом становится все сильнее. Несмотря на все свое колдовское искусство, он не хотел бы оказаться застигнутым врасплох, если дракон впадет в неистовство.

Однако Малазан казалась нормальной.

– Доброе утро, миледи, – сказал маг.

– Твои орки контролируют теперь Дамаранские Врата почти на всем протяжении, – отозвалась она. – В руках людей осталась только самая большая башня, и я надеюсь, что мы сумеем взять ее в течение нескольких дней.

– Тебе незачем самой этим заниматься. Даже если они смогут удерживать башню целую вечность, это никак не помешает нашим планам.