Ритм войны - [47]

«О, Отец Бури», - подумал Каладин. О, Всемогущий.

Я просто ... я просто хочу перестать подводить людей, которых люблю ... 

В комнату ворвался свет.

Чистый и белый, как свет самого яркого алмаза. Свет солнца. Великолепная концентрированная чистота.

Моаш зарычал, обернувшись, прикрывая глаза от источника света, исходившего из дверного проема. Фигура позади него была видна только как тень.

Моаш уклонился от света, но его версия, прозрачная и тонкая, прервалась и вместо этого шагнула к свету. Как остаточное изображение. В нем Каладин увидел того же Моаша, но каким-то образом стоящего выше, одетого в ярко-синюю униформу. Этот уверенно поднял руку, и хотя Каладин не мог их видеть, он знал, что за этим Моашем собрались люди. Защищено. Безопасный.

Образ Моаша вспыхнул, когда в его руках образовалось Осколок.

« Нет! - кричал настоящий Моаш. "Нет! Возьми это! Забери мою боль! » Он в ярости отшатнулся в сторону комнаты, в его руках сформировался Осколок - Клинок Убийцы в Белом. Он замахнулся на пустой воздух. Наконец он опустил голову, прикрыв лицо локтем, протолкнулся мимо фигуры в свете и бросился обратно в туннель.

Каладин опустился на колени, купаясь в этом теплом свете. Да тепло. Каладину стало тепло. Конечно ... если божество действительно существовало ... оно следило за ним изнутри этого света.

Свет погас, и худощавый молодой человек с черными и светлыми волосами бросился вперед, чтобы схватить Каладина.

"Сэр!" - спросил Ренарин. «Каладин, сэр? С тобой все впорядке? Вы вышли из Штормового света?

«Я…» Каладин покачал головой. "Какие…"

«Пошли», - сказал Ренарин, взяв его под руку, чтобы помочь поднять. «Сплавленные переехали. Корабль готов к отплытию! »

Каладин кивнул, онемел, и позволил Ренарину помочь ему встать.

Оловянная клетка заставит пружину вашего фабриала выразить свои свойства в силе - например, пламя создаст тепло. Мы называем это аугментерами. Они, как правило, используют Грозовой свет быстрее, чем другие фабрики.

- Лекция по фабриальной механике, представленная Навани Холином коалиции монархов, Уритиру, Джезеван, 1175 г.

К тому времени, как Каладин начал приходить в себя, Четвертый мост уже начал подниматься в воздух. Он стоял у перил и смотрел, как Хартстоун - теперь уже заброшенный - сжимается под ними. С такого расстояния дома напоминали группу выброшенных раковин крабов, сброшенных по мере роста существа. Свою функцию выполнили, теперь они были разбросанным мусором.

Когда-то он представлял, как триумфально возвращается в это место. Вместо этого это возвращение в конечном итоге привело к гибели города. Его удивило, как мало больно, зная, что он, вероятно, посетил место своего рождения в последний раз.

Что ж, много лет он не был домом. Инстинктивно он разыскал солдат Четвертого моста. Они смешались с другими Ветрокрылами и оруженосцами на верхней палубе, толпились вокруг и говорили о том, чего Каладин не мог разобрать.

Теперь группа была такой большой. Сотни Ветрокрылых - слишком много, чтобы функционировать как сплоченная группа, которую он сформировал в армии Садеаса. С его губ сорвался стон, и он винил в этом свою усталость.

Он устроился на палубе и прислонился спиной к перилам. Один из ревностных принес ему чашку чего-то теплого, и он с благодарностью принял ее, пока не понял, что напитки раздавали горожанам и беженцам, а не другим солдатам. Он так плохо выглядел?

«Да», - подумал он, глядя на свою окровавленную и обгоревшую форму. Он смутно вспомнил, как наткнулся на корабль с помощью Ренарина, а затем лаял на поток Ветрокрылых, которые пришли к нему заискивать. Они продолжали предлагать ему Грозовой Свет, но у него было много. Теперь она хлынула в его жилах, но на этот раз дополнительная энергия, которую она давала, казалась … слабой. Блеклый.

«Стой, - с силой подумал он. Вы держались вместе даже при более суровых ветрах, чем этот, Каладин. Дышите глубоко. Это пройдет. Так всегда бывает.

Он отпил свой напиток, который оказался бульоном. Он приветствовал его тепло, особенно когда корабль набирал высоту. Многие горожане собрались по сторонам, вокруг них бурлило благоговение. Каладин выдавил улыбку, закрыл глаза и запрокинул голову, пытаясь восстановить чудесное чувство, когда он поднимался в воздух в те первые несколько раз.

Вместо этого он обнаружил, что снова переживает другие более темные времена. Когда умер Тьен и когда он подвел Элхокара. Каким бы глупым это ни было, второй ранил почти так же сильно, как и первый. Он не особенно любил короля. Но каким-то образом, видя, как умирает Элхокар, едва не произнеся первый Светлый Идеал ...

Каладин открыл глаза, когда Силь взлетел в виде миниатюрного Четвертого моста. Она часто принимала форму естественных вещей, но этот казался очень странным. Это не место в небе. Можно возразить, что Каладин тоже этого не делал.

Она превратилась в молодую женщину, одетую в более величественное платье, и приземлилась на уровне глаз. Она помахала собравшимся Ветрокрылам. «Они поздравляют Ларан, - объяснил Сил. «Она говорила о Третьем идеале, пока мы были в том горящем здании».

Каладин хмыкнул. "Хорошо ей."