Ритм-секция - [24]

– Разве это не примитивно?

– Иногда чем примитивнее, тем лучше.

– Не проще ли поставить квартиру на сигнализацию или что-то в этом роде?

– В таком месте? Ты шутишь? Да это просто приглашение для грабителей!

Положив три дискеты в герметичный пластиковый пакет, в котором уже лежали четыре другие дискеты, Проктор запечатал его и приклеил скотчем к днищу ванны. Ноутбук, который был в защитном чехле, он спрятал под двумя грязными половицами. И, наконец, снова поставил на место панель и завинтил шурупы отверткой.

* * *

Это было безликое место, рассчитанное на клиентов в час пик. Вдоль одной стены выстроились в ряд игральные автоматы. Над барной стойкой огромный телеэкран транслировал какой-то матч. Звук был включен на оглушительный максимум. Проктор купил себе полпинты «Гиннесса», а для Стефани заказал колу. Они сидели за маленьким круглым столом, откуда хорошо был виден бар.

Кит снял кожаную куртку и, аккуратно свернув, положил на скамью рядом со Стефани. Под курткой у него была джинсовая рубашка с резкими заутюженными складками на рукавах. На Стефани было то, в чем она ходила почти каждый день: выцветшие джинсы и фуфайка поверх нескольких футболок с короткими и длинными рукавами. Светлые волосы были зачесаны назад и заколоты заколкой, что придавало ей новый облик. Раньше ее лицо было слишком худым для такой прически. Она была без макияжа, что также было для нее в новинку, и она чувствовала себя все более комфортно в таком новом образе.

– Видишь того типа на табурете, в темно-сером пиджаке и очках полумесяцем? – спросил Проктор.

– Вижу.

– Это тот, с кем у него назначена встреча. Сомневаюсь, что Брэдфилд обычно приходит сюда, но тому типу на табурете здесь нравится, потому что здесь полно народу и шумно. Идеальное место, чтобы вас никто не заметил.

– Кто такой этот Брэдфилд?

Проктор сделал глоток и тыльной стороной ладони вытер с верхней губы тонкую полоску пены.

– Я говорил тебе. Он делает фальшивые документы.

– Помню. Но почему он важен для тебя?

– Возможно, он подделал паспорт нашему парню. В Уайтчепеле живет некий Исмаил Кадик, он занимается импортом египетских футболок. Его братья в Каире выпускают товар, который Кадик привозит сюда и продает оптом. Но футболки – не единственное, что он импортирует. Он также привозит как краденые документы для последующей переделки, так и совершенно новые, готовые к использованию.

– Совершенно новые?

Проктор кивнул.

– Подлинные паспорта или водительские права из Сирии, Ирана, Ирака, Египта, Алжира. Отовсюду. Либо краденые, либо купленные из-под полы. Потом их распространяют по всей Европе. Только в нашей стране десятки каналов их распространения. И Кадик – лишь один из них. Дело в том, что он, возможно, видел нашего человека, но не уверен в этом. По крайней мере, так он говорит, но этот парень по натуре завзятый лжец. Один посредник привел некоего клиента на его склад в Уайтчепеле, где он хранит свои товары, и попросил Кадика помочь как можно быстрее сделать кое-какие документы, в том числе один израильский паспорт и другой – на имя Мустафы Селы. Деньги не имели значения. Кадик говорит, что не сумел рассмотреть того клиента, так как тот якобы держался на заднем плане, но сообщил мне, что пообещал свести этих двоих с Сирилом Брэдфилдом.

– Тогда зачем нам нужен тот тип на табурете?

– Потому что номера Сирила Брэдфилда в телефонной книге нет. Потому что никто толком не знает, как он выглядит или где живет. Потому что Сирила Брэдфилда, скорее всего, зовут не Сирилом Брэдфилдом.

Стефани сделала глоток колы.

– И он типа сочувствующий, верно?

– Брэдфилд? Нет. Он вне политики. Он даже занимается этим не ради денег, а скорее из любви к искусству. Для него это искусство. И вопрос качества. Неудивительно, что к нему тянутся всякие отбросы.

– Тогда с какого боку здесь тот чувак возле барной стойки?

– Он – посредник. Работает на какого-то дельца из Бирмингема, который изготавливает паспорта для преступной братии, но предпочитает, чтобы «художества» производили здесь. Посредник нужен для того, чтобы Брэдфилд и его клиенты никогда не встречались. Так лучше для всех заинтересованных сторон.

– Как ты это узнал?

Проктор улыбнулся:

– Выяснил постепенно. – Он допил свой стакан и поднялся на ноги. – Вернусь через минуту.

Стефани подумала о Барри Грине и его «халтурке» по перебивке пин-кодов на украденных кредитных картах. Ощущение было такое, будто о нем вспомнила не она, а кто-то другой.

– Решила маленько оттянуться, верно?

Она подняла глаза. Стоявший перед ней человек возник из моря пьяных клерков в костюмах, из волн бухгалтеров, чиновников местных органов власти и служащих дешевых турбюро. Стефани посмотрела на посредника Брэдфилда: тот все еще сидел на табурете, потягивая из бокала бледно-золотистое пиво и куря тонкую сигару.

– Извините. Что вы сказали? – спросила она.

– Что ты решила оттянуться.

Костюм на нем сидел как на корове седло: узкие брюки, вреза́вшиеся в промежность, великоватый в плечах пиджак, рукава на несколько дюймов короче, чем следует. Лицо розовое, шея в красной сыпи, оставленной тупым бритвенным лезвием.

– Я не знаю, о чем вы говорите. Мне кажется, вы обознались.