Ритм-секция - [23]

– Уже нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Забудь.

– Ладно, дай мне свой номер и адрес.

Стефани замолчала.

– Стеф?

У нее как будто отнялся язык.

– Стеф?

* * *

В тот вечер я напилась. Я выпила много водки в «Медной голове», что в дальнем конце Белл-стрит, а затем вернулась домой с двумя бутылками дешевого красного вина. И выпила их с той же скоростью, с какой они попросились наружу, прежде чем я окончательно вырубилась. Но как попытка вымыть этот разговор из моей памяти это сработало, хотя и временно. Два следующих дня мне казалось, будто я снова слегла с гриппом.

Проктор – фанатик здорового образа жизни. Он ест здоровую пищу и три или четыре раза в неделю ходит в спортивный зал. Каждое утро перед завтраком делает много упражнений на растяжку. Говорит, что растяжка важнее, чем бег, или гантели, или любые другие виды нагрузок. Я несколько раз видела, как он растягивается, и нам обоим было неловко. Дело не в том, что мне не нравится то, что я вижу, или что он не любит, когда на него глазеют. Причина неловкости в другом – в том, что́ мы думаем, но не осмеливаемся сказать вслух. И так каждый раз. Я заметила, в какой он хорошей форме. Мускулист. Подтянут. Почти все тела, которых я насмотрелась за последние два года, были дряблыми.

Хотя у меня нет к нему нежных чувств, я не раз задавалась вопросом, каково это было бы – заниматься с ним сексом. Я не помню, каким бывает секс с реальными людьми. Для меня Проктор теперь реальная личность – не говоря уже о подлинном имени, тогда как все мои клиенты были анонимными. Они лгали о себе, и секс у нас был чисто физический. При необходимости я изображала сладостные вздохи и стоны. Но никогда ничего не чувствовала, кроме разве что боли. Однако в прошлом месяце, когда постепенно узнала многое о Прокторе, я стала задумываться о том, как у нас с ним это было бы. Повлиял бы на мои ощущения тот факт, что я его знаю? Или же я навсегда утратила способность получать удовольствие от секса?

Как бы я реагировала?

Я уверена: ему в голову приходят те же мысли. Я читаю это в его взглядах, которые он украдкой бросает на меня, когда ему кажется, что я не вижу. Возможно, именно это больше всего на свете заставило меня стесняться собственного тела. Будучи проституткой, я разденусь перед любым, кто заплатит подходящую цену. Нагота для меня ничто, как и то, что я готова продать ее первому встречному, лишь бы мне за это заплатили. Но взгляд Проктора, даже когда я полностью одета, способен вызвать у меня неловкость.

В течение последних двух недель я начала выполнять кое-какие упражнения на растяжку. И была поражена тем, какая я «скрипучая» и негибкая. В целом последний месяц пошел на пользу моему здоровью. Я начала регулярно есть здоровую пищу, у меня наладился сон. Я немного поправилась, и теперь моя кожа не кажется пятнистой и серой. Тени под глазами понемногу исчезают. Но не хватает гибкости, какая была свойственна мне в бытность подростком. Я удручена своим физическим состоянием и намерена его улучшить.

Рождество наступило и закончилось. Тогда Проктор был в Израиле. Я оставалась здесь одна. Это было лучшее Рождество после авиакатастрофы. Новый год тоже пришел и ушел. Проктор встретил его в Индонезии. Сейчас январь. Для всех людей это лишь очередной год. Для меня это другая жизнь. Изменения, которым я положила начало, теперь существуют сами по себе, и не в моих силах их остановить.

* * *

Проктор все еще хмурился. Стефани стряхнула на блюдце столбик пепла с сигареты. С того момента, как он вошел в дверь с чемоданом в руке и усталым выражением лица, прошло меньше часа. Теперь, приняв душ и переодевшись, Кит выглядел другим человеком.

– Ну как? – спросила Стефани.

– Ужасно. Если кто-нибудь возьмет тебя с собой в отпуск в Майами, можешь считать, что этот человек тебя ненавидит.

– Ты так и напишешь в своей статье?

– Нет, напишу, что зимой это уик-энд в раю.

Они были в гостиной. Проктор расположился на диване. Из колонок стереосистемы раздавалась песня группы «Мэссив эттэк».

– У тебя новая стрижка? – уточнил он, впервые обратив на это внимание.

Стефани потрогала волосы и кивнула:

– Тебе нравится?

Стрижка была короче, чем раньше, теперь волосы не доходили до плеч. Темные корни были закрашены.

– Конечно. Смотрится хорошо, хотя я думал, что ты дашь светлым концам отрасти.

Она покачала головой:

– Я не смогла бы.

– Почему нет?

– Мне всегда хотелось быть блондинкой. Когда я была моложе, ну, ты понимаешь…

– А теперь?

– Так мне легче поверить, что теперь я другая.

– Я думал, для тебя это больше не проблема.

Стефани затушила свою последнюю сигарету.

– Это всегда будет моей проблемой.

* * *

Позже Стефани наткнулась на Проктора в ванной. Лежа на полу, под раковиной, он снимал панель в дальнем конце ванны.

– Нашел протечку? – спросила она.

Кит усмехнулся:

– Надеюсь, что нет. Во всяком случае, после таких мер предосторожности.

Она увидела, что на полу рядом с ним лежат три компьютерные дискеты.

– Что ты делаешь?

– Занимаюсь домашней безопасностью. Здесь я храню важные вещи. Дискеты и мой ноутбук. В моем настольном компьютере нет ничего важного – я делаю резервную копию через модем, а затем удаляю файл, – и я не храню никаких серьезных материалов на бумаге. Самое важное – здесь, на дискетах.