Рисорджименто - [2]
— Что Риарио сделал с тобой? — он прикрыл глаза и пытался меня обнять, чтобы успокоить, но я вырвалась.
— Он ничего мне не сделал, — я тряхнула головой, стараясь таким образом убрать накатившую на меня тошноту и слабость. — Мне понадобилось приложить очень много усилий, чтобы после того, как меня забросила в эту тупую, озлобленную на весь мир шлюху, Джироламо простил меня за ее грехи и не закопал где-нибудь в окрестностях собственного дома. Я всего лишь женщина, да еще и бастард, пусть и признанный моим папочкой-садистом и извращенцем, в пятнадцатой веке, и ты себе представить не можешь, что мне стоило добиться расположения собственного мужа. Ты мужчина и тебе никогда не понять, какого здесь приходится женщинам, которые больше, чем никто.
— Не все, дорогая моя, далеко не все. Посмотри на запад, вон там уже спит в своей холодной постели первостепенная стерва Изабо, которой никто не посмеет даже намекнуть, что она никто и звать ее никак, потому что рискует услышать в ответ: «Великий инквизитор!», и это будет самое милосердное из того, что услышит тот неудачник. — Он говорил тихо, вытянув руку и махнув ею, указывая, скорее всего на запад. — И я прекрасно вижу, что с тобой сделал этот век. А знаешь, чего я не вижу? Я не вижу перед собой уравновешенную язвительную девчонку, которую помнил всегда, и за память о которой цеплялся каждый проклятый день, проведенный в этом мире. Сейчас же я вижу перед собой истеричную психопатку, которая вспомнила те уроки, которые вдолбил в ее аватар этот папский выродок. Катя, да приди уже в себя. Риарио был маньяком и садистом, и это доказанные факты, потому что я даже представить себе не могу, кем еще мог восхищаться, закатывая глаза, Торквемада, детально описывая его в своих дневниках, называя едва ли не учителем. И я даже боюсь представить, что бы он из тебя создал через год. И это были не твои дети. Включи уже голову!
— Не смей так о них говорить, Иван. Только не здесь и только не сейчас, — я попятилась, пытаясь действительно взять себя в руки, потому что своим отрицанием и спорами с единственным близким человеком я могла эту связь разрушить, оставшись снова в одиночестве наедине со своей жаждой мести. — Почему ты оказался здесь, Ваня? — до меня не доходило, каким образом русский князь пересек такое расстояние и оказался здесь, в Форли. Князья не ездили так далеко от дома, только, если в поход за зипунами отправлялись и то, куда-нибудь поблизости. В такой подарок Богов и Судьбы я не верила.
— Стечение обстоятельств, не более того, — холодно произнес он, сузив глаза. От его пристального взгляда мне стало неуютно.
— Почему ты опоздал? Если бы ты приехал на несколько дней раньше… — я отвернулась от него. Я не хотела его в чем-либо обвинять, но так получилось, так было даже легче — думать, что это он виноват, потому что не приехал раньше. Только бы перестать винить себя. Резко заболела голова, чего я никак не ожидала. Я распустила волосы, чтобы хоть немного снять давление с головы и повернулась к Ивану, который молча наблюдал за мной.
— Ты любила его? — скорее утвердительно задал он вопрос, больше не глядя на меня и проходя мимо меня к двери, ведущей к выходу из спальни. Внезапно подступившая тошнота и головокружение не дали мне ответить, и я просто рухнула на пол, не сумев устоять на резко ослабевших ногах. Кое-как доползла до кровати и достала из-под нее ночной горшок, наверное, единственное, что осталось целым в этой комнате. Меня рвало, а учитывая, что я не ела долгое время, то исключительно желчью, от горечи которой, тошнота только усиливалась, не принося мне облегчения.
— Позовите какого-нибудь лекаря, если такой имеется в этом доме! — Сквозь шум в ушах я услышала голос Ваньки, пытаясь сообразить на каком языке он говорит. Вся латынь почему-то исчезла у меня из головы, но между очередными спазмами, я все же смогла перевести его речь.
Крепкие мужские руки гладили меня по голове, и я больше почувствовала, как спадавшие на лицо волосы, которые я освободила от заколки в тот момент, когда у меня закружилась голова, кто-то убрал в сторону.
— Мне это напомнило, как на медиане кто-то перебрал и так же страдал в моей квартире над моим дорогим унитазом, — раздавшийся буквально над ухом шепот привел меня в чувство, и я, не удержавшись, хмыкнула и впервые искренне улыбнулась, вспоминая эту веселую ночку. — Но тогда было менее удобнее, потому что я хотел в туалет, но ничего не мог поделать с одной знакомой девчонкой, которая оккупировал его на всю ночь. Стыдно признаться, но мне пришлось тогда искать ближайшие кусты возле своего дома, было бы свинством нарушать ваше единение, ведь вы стали в ту ночь так близки.
— Заткнись, — простонала я, рассмеявшись и пытаясь подняться. Ванька, видя мои неуверенные потуги, помог, просто-напросто поднимая на руки и сгружая на кровать. Я повернулась к нему и теперь видела перед собой только того парня, с которым мы рука об руку шли долгое время, грызя гранит древней науки, не замечая его слишком светлых глаз, русых волос и ухоженной бородки. — Прости меня, Ванечка, не уходи только. Я не хочу тебя потерять, не бросай меня, — слезы брызнули из глаз. Он меня обнял, и я уткнулась ему в грудь, отпуская все, что навалилось на меня за последнее время, рыдая так, как никогда не рыдала в своей жизни.
Принцип самосогласованности гласит: «Историю нельзя изменить! Она уже учла твое влияние и отразила это в учебниках». Молодой ученый-физик Петр Романов знает этот постулат и полностью с ним согласен, вот только что же делать, если сам в результате несчастного случая в лаборатории оказался в теле малолетнего Петра II? Просто принять за данность, что жить тебе остался лишь год, или все-таки попытаться изменить ход истории, вопреки законам, в которые еще недавно верил всей душой?
Наш соотечественник попадает в тело молодого Карла Петера Ульриха, которому предстоит в будущем стать печально известным императором Петром III. Как он сумеет повлиять на историю и сумеет ли вообще?
Европа и Азия, а между ними лежит Российская империя. И в Европе, и в Азии раскинула она свои земли, не принадлежа ни той, ни другой. И император обязан понимать нужды и чаяния своих подданных, как уже существующих, так и присоединившихся позже. Петр Алексеевич, зная этот простой постулат, всеми силами пытается ему следовать, понимая однако, что иной раз нужно и крепкую руку показывать, и с соседями драться, демонстрируя отросшие клыки, иначе мигом императором без империи останешься.
Петр решил вернуться в Россию и взвалить на себя обязанности наследника. И все бы ничего, но тетушка твердо решила женить его как можно скорее. Осталось убедить ее, что племянник тоже человек, и имеет право самостоятельно выбрать себе невесту.
Работая на раскопках, два аспиранта-историка Иван и Екатерина и представить себе не могли, что по воле случайно разбуженных ими древних сил окажутся в XV веке, да еще и в самый разгар очень непростых событий, да еще и в телах Ивана Молодого, сына Ивана III и Катерины Сфорца соответственно. В этом времени и местным-то жителям выжить непросто, не то что представителям XXI века. Да еще и какое-то то ли пророчество, то ли предсказание, которое они на раскопках увидели, как-то не прибавляет уверенности в себе.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.