— Если вы помните, я и Михелина летели в Гемелли, чтобы сообщить королеве о беременности.
— Да.
— К моему удивлению, необычные новости вызвали недоумение у моей свекрови, так как Михелина не сообщила о том, что мы хотим воспользоваться суррогатным материнством.
— То есть ваша дочь не рассказывала вам о том, что они задумали с принцем?
— Нет.
— Мне очень жаль, ваше величество.
— Нам всем очень жаль, так как королева и Михелина поссорились, — объяснил Винченцо. — К сожалению, прежде чем они могли вновь поговорить, случилось несчастье. И сейчас королева хотела бы поговорить с женщиной, которая решилась пойти против природы и оказать услугу, которую невозможно оценить.
— И почему же вы решились пойти против природы? — спросила королева.
Эбби содрогнулась.
Раз Винченцо так прямо это сказал, значит, прежде они обменялись с королевой не самими лестными замечаниями.
— Вы не ответили мне, синьорина Лоретто.
— Если бы у меня была дочь, которая обратилась ко мне в такой ситуации, я бы задала ей такой же вопрос. Я поступила так по одной лишь причине. Возможно, вы не знали, что принц спас меня от смерти, когда мне было семнадцать. Моя мать утонула. Прежде чем меня саму вынесло на берег, я потеряла сознание. Когда принц нашел меня, я была при смерти. — На глазах Эбби выступили слезы. — Если бы вы слышали, как рыдал мой отец, узнав, что меня нашли и вернули к жизни, вы бы поняли, что в тот день произошло чудо. А все благодаря быстрым действиям принца. С тех пор мы с отцом были в неоплатном долгу перед ним.
Королева помрачнела.
— Принц и принцесса были идеальной парой, — продолжила Эбби. — Когда я услышала, что у них случился третий выкидыш, мне было очень больно за них. Они заслужили счастье. Перед Рождеством я узнала, что доктор Де Лука предложил им еще один вариант выносить ребенка. — Эбби остановилась, чтобы сглотнуть комок в горле. — Спустя столько лет наконец-то появилось что-то, чем я могу помочь: если я подойду, то я смогу выносить для них ребенка. Вы никогда не поймете, какую радость доставила мне возможность такого особенного поступка. Когда я рассказала отцу, он был удивлен, но впоследствии поддерживал меня. Он понял, что мною движет, иначе никогда бы не одобрил этого.
Эбби судорожно вздохнула:
— Это истинное наслаждение увидеть ребенка, за которого принц и принцесса так боролись. Когда врачи передадут малыша принцу, Михелина будет всегда жить в нем, так же как он будет частью короля Джулио и его жены, вас и вашего мужа, ваше величество.
Руки королевы задрожали.
— Вы не представляете, что такое быть матерью. Сколько вам лет?
— Мне двадцать восемь. Я никогда не была замужем, и у меня не было детей. Но я и не буду матерью этому ребенку. Я лишь вынашиваю его. Да, я пройду через боль и трудности беременности, но я считаю это священной жертвой.
— Вы называете это священным? — Лицо королевы ожесточилось.
— Да. Я встретила множество супружеских пар и суррогатных матерей, с которыми они заключили договор. Они все согласны с тем, что это особенное сотрудничество между ними и Богом.
Впервые королева отвела глаза.
— Принц полностью участвует в процессе. Они с принцессой много раз обсуждали это. Он знает, чего она хотела, и я всегда готова его поддержать. Если у вас есть предложения, я приму их.
Воцарилась тишина.
Не зная, что сказать, Эбби взглянула на Винченцо, ожидая, что он отпустит ее. Он с легкостью прочел ее мысли.
— Думаю, что машина уже ждет вас, чтобы отвезти в офис.
— Да, ваше высочество.
При этих словах королева вновь посмотрела на девушку.
— Вы собираетесь работать? — Она явно была удивлена.
— Да, я страстно люблю свою работу адвоката. После родов у меня будет своя жизнь, и я должна продолжать ее планировать.
— Она перестанет работать, когда придет время, — добавил Винченцо.
— Где вы будете жить после рождения ребенка? — Вопрос сразу дал понять Эбби, о чем именно думает королева: «Не рядом с принцем».
Она не могла осуждать королеву за подобные размышления. Как мать Михелины, она могла подумать и о худшем. Эбби чувствовала себя виноватой, так как скучала по Винченцо гораздо сильнее, чем должна была. Она постоянно думала о нем, не в состоянии прогнать эти мысли. Особенно когда внутри ее рос его ребенок.
Уже несколько недель, мучаясь от бессонницы, она задавалась вопросами: «Что, если бы этот ребенок был ее и Винченцо? На кого он был бы похож? Где бы во дворце они устроили детскую? Где бы они покупали кроватку и остальные детские вещи?» Ей бы хотелось сделать для малыша одеяльце и альбом с фотографиями.
Затем она вскакивала в постели в холодном поту и пыталась отогнать эти жуткие мысли. Смерть Михелины, конечно, многое изменила, но королевский ребенок все равно не ее.
Как она могла о таком думать, когда принцесса ей столь открыто доверяла?
Она же предает и доверие, и уважение, с которыми две женщины могут относиться друг к другу. Они заключили договор, равный кровной клятве. В то мгновение, когда ребенок родится, она сама больше не понадобится и сможет вернуться к прежней жизни.
Эбби было тяжело оттого, что смерть Михелины повергла ее в еще большую пропасть вины, чем прежде. Ей стоит поговорить с психологом и попытаться найти выход из этой ситуации, иначе она сойдет с ума.